"Ну и гусь!" – хмуро подумал Геннадий.
     - Я думаю, что рано тебе ещё о повышении думать, - полковник перекатился с пяток на носки и покрутил головой, как бы выискивая на что ещё обратить внимание, но то, что произошло далее, отбило у него охоту к осмотру помещения роты.
     - Извольте говорить мне «Вы»! – произнёс старший лейтенант.
     - Вот как?!
     - Так точно, товарищ полковник, мы не являемся близкими друзьями.
     - Ну-с, хорошо. Занимайтесь, товарищ старший лейтенант, .... по распорядку, - и Баглай, отдав честь вытянувшемуся в приветствии дневальному, вышел из казармы.

     - Дневальный!! - взорвался Карданов едва за полковником закрылась дверь и тут же, взглянув на себя в зеркало, висевшее на стене, подумал, что пожалуй излишне перенапряг свои голосовые связки, - Дежурного ко мне!
     - Младший сержант Зеленков к старшему лейтенанту Карданову! - закричал дневальный и по полу забухали сапожищи двухметроворостого дежурного по роте.
Уже почти успокоившись, офицер взял сержанта под локоть и повторил обход помещения тем же путём, что и с полковником.

Сознание словно раздвоилось: один Карданов продолжал обычные дела ответственного офицера роты, а второй продолжал на все лады повторять фразу, сказанную комбригом: "... какой из тебя командир роты получится". Может впервые двадцатисемилетний  старший лейтенант оглянулся на весь свой путь в Советской Армии. До сих пор он был уверен в правильности выбранного пути. Отслужив срочную, Геннадий совершенно осознанно поступил в Рязанское Десантное Училище и был уверен, что потерянные для карьеры офицера три года с лихвой компенсируются опытом и знаниями солдатской службы. И вот только сейчас он вдруг остро осознал, что его ровесники давно уже ходят капитанами и примеряются к батальонным должностям.

     - Ну я тебе докажу!
     - Что докажете, товарищ старший лейтенант?
     - Что? А, нет... это.. я покажу тебе беспорядок в умывальной комнате, обнаруженный высоким гостем, - никогда не знающий тупиковых ситуаций, Карданов с некоторым удивлением отметил, что начал думать вслух и снова посмотрел на себя в зеркало: "Что, старик, заело? А, всё-таки, интересно: какой из меня командир роты выйдет?"

Утром, доложив командиру роты о посещении роты командиром части, Геннадий отправился домой. В его распоряжении было пол-дня.
     - У тебя ничего не случилось? - поинтересовались за обедом жена.
     - Нет. А что?
     - Да ты уже третий кусок хлеба берёшь не доев предъидущий.
     - Значит где-то двое голодных осталось, - отшутился Геннадий, - К учениям готовимся.
 "К учениям! Ну конечно же учения! " Нечаянная фраза, как луч фонаря в темноте, вдруг высветила и расставила всё по местам. Нужно сделать смотр своим командирским качествам и чтобы арбитром или, по крайней мере, одним из арбитров этого смотра был командир части.
Когда Карданов вышагивал от автобусной остановки на окраине Уссурийска до КПП своей части, план был уже готов.

Конечно, никто не даст добро на проведение таких учений. Значит надо устроить что-то необычное. Может быть даже на грани дозволенного. И теперь всё своё свободное время и, даже, большую часть служебного старший лейтенант отдавал решениям задач так или иначе связанных с идеей учений. Уже и забыв о первопричине этого замысла, как мальчишка, увлечённый подготовкой к игре, офицер обстоятельно готовил план.

 "Скорее всего нужен налёт на какую-нибудь часть с выведением её из состояния боевого дежурства. Существующий уровень дисциплины в армии позволяет это сделать практически везде. Значит, для эффекта нужно подобрать воинскую часть или гарнизон, значительно превосходящий по численности нападающую сторону" думал Геннадий.

"Лучшей модели, чем гарнизон в Воздвиженке, не найти. От него до Уссурийска - семьнадцать километров напрямик или двадцать три по шоссе. Далее: надо отобрать два десятка солдат и, естественно, подготовить. Продумать вооружение. Не с голыми руками же нападать. И разведать, конечно, самому".

2

Рота отстрелялась и офицеры, организовав чистку оружия, разбрелись по полигонному городку. Карданов подошёл к ротному.
     - Командир! Я пойду пистолет пристреляю.
     - Геннадий Николаевич! Ты меня удивляешь. Твой ли пистолет не пристрелян? А кто в прошлом месяце замполиту часы на спор разбил с тридцати метров двумя выстрелами? Впрочем, возьми все ротные пистолеты и проверь с кем-нибудь из сержантов. АПСы тоже захвати.
     - Понял!

Рассовав по карманам патроны, Геннадий взял с собой Зеленкова и они понесли ящик с пистолетами в сторону стрельбища. Стрельбы из пистолетов не по программе мероприятий части проводились обычно в карьере с крутыми откосами. Вдвоём довольно быстро обстреляв оружие, сложили всё в ящик. Карданов придержал свой пистолет и, крутанув его на пальце, загадочно улыбнулся и спросил:
     - Костя! Тебе не приходилось стрелять в живого человека?
     - Нет, товарищ старший лейтенант.
     - А попробовать не желаешь?
     - Да, честно говоря, не очень.
Геннадий вытащил из кармана три патрона, в которых не было пуль.
     - Холостые, товарищ старший лейтенант?
     - Почти. Принеси-ка вон тот кусок фанеры.
Щёлкнув обоймой, Геннадий дослал партон в ствол, подошёл к фанерному обломку и выстрелил в упор. На фанере расплылось грязное пятно.

     - Что это, товарищ старший лейтенант?
     - Пластилин, Зеленков, в бумажке. А, ведь не проломало. Дай-ка мне твой бушлат.
Если бы через пару минут кто-нибудь заглянул в карьер, то увидел бы страшную картину: сержант с пяти метров целился в спину офицера из пистолета. Выстрел.
     - Ерунда. Словно кто ладошкой хлопнул. Теперь давай без бушлата.
Ещё выстрел.
     - Твою маму! - старший лейтенант крутился волчком, хватаясь обеими руками за спину.
Сняли гимнастёрку и на спине обозначился свеженалитый синяк размером с хорошую сливу.
     - Зачем Вам это нужно было, товарищ старший лейтенант?
     - Дело есть, Костя. Давай сядем, поговорим...

     - По машинам, мужики, - комбат взялся за дверцу кабины, потом вспомнив, обернулся, - Николаев! Кто воспитателем у этих сачков останется?
     - Карданов.
     - До самого Уссурийска бежать будут?
     - Нет. Двадцать километров отбегут, а в Крауновке я им машину оставлю.
Колонна тронулась, вытянулась серо-грязно-зелёной змеёй и полезла в сопку по узкой и извилистой дороге. На пыльной придорожной поляне остались восемьнадцать солдат и офицер.

     - Что приуныли, служивые?
     - А Вам не кажется, товарищ старший лейтенант, что мы своё уже отбегали?
     - Зря Вы ротному сказали, что мы плохо почистили оружие. Вы даже не проверили ни один автомат.
     - Это молодёжи было бы на пользу пройти марш-броском!
Карданов безо всякого смущения выслушивал справедливые упрёки.
     - Вообще-то, я оставил вас для того, чтобы побеседовать...
     - А-а-а! Так мы беседовать будем все двадцать километров?
     - Петров! Ещё раз без разрешения прервёшь старшего по званию и я тебя каратну!
     - Понятно, товарищ младший сержант, - с издёвкой произнёс солдат, - Уж ты я вижу просто счастлив побегать. У тебя и папа, наверное, тоже лосем был.
     - Зеленков! Отставить! Взвод в две шеренги становись!
Карданов загасил в самом зародыше конфликт в коллективе и побарабанил по пустой кобуре-
     - Товарищи солдаты! Я должен вам объявить, что скоро нам предстоят учения. Вашей группе будет поставлена задача боевой разведки со взаимодействием с другими родами войск. Для этого в обстановке строгой секретности будет осуществлена подготовка группы. Поскольку вы заканчиваете службу, на вас, как на более подготовленных воинов возлагается наиболее сложная задача учений. Поэтому, прошу всех сознательно подойти к процессу подготовки. И самое основное - физподготовка. Каждый день бег в спортивной форме дистанции не менее двадцати километров. Зеленков!
     - Я, товарищ старший лейтенант!
     - На Вас возлагается подготовка группы в классе карате.
     - Есть!
     - Сержант Вирюшкин!
     - Я!
     - Осуществяете подготовку группы по программе тактико-специальной подготовки. Особое внимание вопросам скрытного передвижения и маскировки на местности. Ефрейтор Петров!
     - Я!
     - Вам - связь!
     - Есть связь!
     - Ну что, дембеля, пробежимся? Если, конечно, вопросов нет. Разойдись!
     - Один вопрос, товарищ старший лейтенант. Когда учения?
     - Скорее всего, в конце лета.

3

Начался месяц август. Стояла обычная для этого времени жаркая погода. По ночам землю накрывали туманы. Карданов сидел в канцелярии роты верхом на стуле и изучал график дежурств ответственных офицеров по батальону. Удача сама шла в руки. Сегодня его попросил подежурить замполит роты, а через десять дней его, Карданова, собственоое дежурство. Подготовка группы завершалась. Сэкономленные на стрельбах патроны к пистолету "Макарова" заряжены пластилиновыми пулями. Составлен боевой приказ и, самое главное, Карданов сам посетил несколько раз гарнизон в Воздвиженке и обстоятельно составил план, рассмотрел нахождение часовых, караульных помещений и дежурных по подразделениям, вооружённых боевым оружием. Геннадий отложил план на стол и подошёл к раскрытому окну. На спортплощадке шла волейбольная баталия.
     - Петров! Зайдите все ко мне!

Через некоторое время в канцелярию втиснулась вся группа. Карданов прикрыл дверь и, не без труда протиснувшись между солдатами, уселся на свой стул.
     - Я собрал вас для того, чтобы сообщить интересную новость: учений не будет.
На это заявление никто из присутсвующих не отреагировал совершенно никак. Офицер бросил взгляд на Зеленкова. Сержант смущённо сдёрнул с головы берет, потом нацепил его опять.
     - Товарищ старший лейтенант... тут такое дело. В общем, я ребятам всё объяснил. Никто из них не отказывается.
     - Вздуть бы тебя, Костя, за это надо. Ну, раз все знают... погляди, нет ли кого за дверью!
     - Никого, товарищ старший лейтенант.
     - Конспирация не помешает. Группа! Слушай боевой приказ! 18 августа в три тридцать пять местного времени осуществить захват гарнизона и аэродрома Воздвиженка для выведения их из состояния боевого дежурства. Состав боевой группы......

Группа номер один проводит в указанное время проводит захват аэродромных служб, с минированием сигнальными минами стоянок самолётов.....

Группа номер два....

Карданов видел, что Зеленков и Фалин, переглядываясь, слушают с нарастающим вниманием так как они не попали в передовые группы и сейчас их, конечно, мучает вопрос: что это - отставка или какое спецзадание.
     - Группа номер три осуществляет захват дежурного по гарнизону. Именно в это время он остаётся в помещении один. Исключает возможность объявления им тревоги в течении сорока пяти минут. Это - время всей нашей операции. После этого будет обнаружено отсутствие дежурного, так как после проверки караулов вернётся его помощник.
Группа номер четыре через тридцать минут после начала операции захватывает автопарк на северо-востоке гарнизона, удерживает его до сбора всех групп, подготовив автомобиль для быстрого отхода из гарнизона. Сержант Зеленков остаётся со мной для обеспечения связи с группами.

     - Но товарищ старший лейтенант!
     - Отставить разговоры! В случае отказа радиосвязи мне нужен будет человек, который может быстро передать приказ любой группе. Другой кандидатуры для этого я не вижу. Младший сержант Фалин!
     - Я!
     - Вы записаны в наряд дежурным по роте. В момент проведения операции поддерживаете со мной двухстороннюю радиосвязь и только Вы можете в любой момент отменить или прекратить действие всей группыв случае возникновения чрезвычайной ситуации в части.
     - Есть!

Ещё некоторое время после получения боевого приказа офицер отвечал на вопросы, уточнял маршруты. Особое внимание было обращено на применение оружия как крайней меры для отвлечения внимания или обеспечения собственной безопасности. Стрелять разрешалось только в воздух.

4

Ночью была полная луна, но туман, окутавший всю местность на небольшой высоте, рассеивал лунный свет и группа людей, шагавшая по полю, казалась призраками. Шум расположенного на окраине города завода скрадывал мягкие тренированные шаги ног, обутые в мягкие десантные ботинки. Трико, специальные куртки, не имеющие знаков различия и кепи - это обмундирование давало повод всякой безудержной фантазии по поводу принадлежности группы к какому-нибудь роду войск, если только вообще можно было принять этих людей за военнослужащих.

При хорошем освещении можно было бы увидеть, что у всех на лице выделялись раскосые дорисованные глаза. Жена Геннадия даже и представить не могля для чего мужу понадобился косметический карандаш. Выбритые юные лица (дембеля безропотно расстались с усами) делали их похожими друг на друга.

На исходном рубеже после кратких переговоров с оставшимся сержантом, Геннадий начал отсчёт времени. Группы по четыре человека в разных направлениях скрылись в темноте. Полуосвещённый городок гарнизона находился так близко, что казалось огни нависали прямо над головами. Ничто не шелохнулось. Не встревожилось. Серые тени строений словно поглотили ушедших солдат. Через положенное время Карданов и Зеленков с четвёртой группой пошли в обход городка в сторону автопарка. Стартовый командный пункт аэродрома был освещён и на стоянках было заметно небольшое движение. "Хорошо" - подумал Геннадий, - "Это будет отвлекать внимание часовых и никто не будет вслушиваться в ночную тишину".

----

3 часа 30 минут. Петров снял наушники, намотал шнур на корпус радиостанции и сунул её в карман.
     - Вперёд, мужики!
Коротким броском через метеогородок подбежали к двухэтажному зданию. Окна первого этажа не светились. Оставив одного внизу, осторожно ступая, стали подниматься по лестнице. Но деревянные ступеньки предательски заскрипели. Сверху открылась дверь. Появившаяся голова вглядывалась в полумрак на лестнице.
     - Васька, ты?
     - Угу, - буркнул десантник, жестом останавливая своих товарищей и один, не таясь, бросился наверх.

Когда он появился в луче света, падавшем из открытой двери, солдат, глядевший в темноту, отпрянул и рванул створку на себя, пытаясь захлопнуть дверь. В прыжке нападавший успел сунуть руку в щель и сморщился от удара. Подоспевшие товарищи ухватили за ручку и край двери и одним махом распахнули её. Полными ужаса глазами хозяин кабинета вглянул на лица ворвавшихся людей, закрыл лицо руками и, присев, забормотал:
     - Товарищи китайцы, только не бейте, я всё скажу.
Опешившие десантники стояли вокруг. Первым пришёл в себя /Петров.
     - Скотина! - и от души ткнул носком ботинка под рёбра, - Вяжите его. И пасть заткните.
С первого этажа донёсся грохот чего-то упавшего.
     - Сержант! Ты чего там? - крикнул Петров, подскакивая к двери.
     - Да тут кто-то пришёл. Наглый. Пришлось отрубить.
     - Вяжи его. Это - Вася. Поищи там чем пасть заткнуть.

Группа номер два из кустов на газоне изучала через окно помещение дежурного по гарнизону. Капитан сидел за столом и перелистывал книгу.
     - Здоровый чёрт! Зеленкова бы сюда.
     - Коля! Повисаешь на кобуре и не дай бог он вытащит пистолет.
     - Понял!
     - Мухтар, что на связи?
     - Всё спокойно, сержант.
     - Останешься снаружи и лишь в крайнем случае на помощь.
     - Есть!
     - Пошли!

Капитан, подняв взгляд на звук открываемой двери, даже головой тряхнул, словно отгоняя наваждение: на него смотрел ствол пистолета.
     - Товарищ капитан, Вы арестованы!
Офицер дёрнул руку к кобуре, но сзади из открытого окна на него бросилась ещё одна фигура. Ударив нападавшего локтём, капитан ногой перевернул стол навстречу другим. Мухтар, встревоженный слишком большим шумом, заглянул в дверь. Разбрасывая стулья и нанося удары друг другу, по полу каталась рычащая куча. Связист бросился помогать. Получив мощное подкрепление, нападавшие скрутили дежурного и, плотно спеленав в объятиях, стали привязывать к стулу.

     - Что с пистолетом делать?
     - Разбери по частям и раскидай по ящикам стола. Обоймы тоже разряди.
     - Смотри, значок "Мастер спорта".
     - То-то я думаю, чего это он нас так грамотно швыряет.
     - Закончили? Пошли.

Десантники вышли на улицу. Возбуждение после схватки ещё не прошло, успех окрылял.
     - Братущик! Давай роту возьмём?
     - Идея! - сержант вернулся в дежурку, поправил верёвку, от которой пытался избавиться связанный офицер и вышел обратно в плащ-накидке и офицерской фуражке.
     - Ну, как?
     - Здорово!
     - Так, двое останутся на первом этаже. Мухтар со мной наверх.
     - Есть!

Распахнув дверь, десантники бросились к дневальному. Солдат, дремавший возле тумбочки, даже не отреагировал на происходящее. Уже когда его, поваленного на пол с пилоткой во рту, начали связывать, он забился, пытаясь вырваться, но два удара в солнечное сплетение отбило у него охоту и шевелиться.
     - Где-то дежурный должен быть.
Быстрые и бесшумные десантники заглядывали во все двери.
     - Тс-с! Здесь.
В бытовой комнате, положив голову на руки на подоконнике спал сержант.
     - Вяжи! - удар ребром по шее и сержант от сна легко перешёл в бессознательное состояние.
     - Роту не трогать! Хатамов, за мной!

На втором этаже древальный тоже придрёмывал. Скрипнула дверь. Мутными глазами солдат посмотрел на офицера в плащ-накидке, который бесшумно, как во сне, приближался к нему. Вытянувшись, дневальный отдал честь и открыл было рот, но офицер, подойдя вплотную, коротким ударом в живот заставил солдата согнуться от боли. Локоть, с силой опущенный между лопаток, довершил дело. Поддержав и мягко опустив солдата на пол, "офицер" сбросил плащ-накидку на пол, положил на тумбочку фуражку и превратился в неопределённо обмундированного человека.
     - Мухтар! Свет в роте быстрее! А ну, подъём! Тревога!
Солдаты, вскочившие с коек, таращили глаза на двух парней с пистолетом, стоявших в дверях.
     - Лицом к стене! Руки за голову!
     - Бей их, ребята! - откуда-то сбоку выскочил сержант в форме и с повязкой дежурного.
Пинок в живот и выстрел из пистолета слились вместе с протяжным криком. Дежурный по роте, завывая, пытался уползти под крайнюю койку. Без дальнейших команд полусонная рота сбилась в кучу в дальнем углу. Кое-кто поднял руки вверх.

     - Коля, - шепнул Хатамов, - Уходим!
Десантники бросились вниз по леснице. Вчетвером выскочили на улицу.
     - Смотрите! - сержант показал в окно дежурного по гарнизону. Капитан с привязанным стулом стоял привалившись к пульту и подбородком пытался нажать на какую-то кнопку.
     - Назад! - подбежавший десантник прыжком просунулся по пояс в окно и толчком опрокинул офицера на пол.
     - Мухтар! Что на связи?
     - Тишина, - солдат вытащил из кармана наушник и приложил к уху. Удивлённо вскинул брови и рванул клапан кармана. На ладони лежала радиостанция с просломанным корпусом, - Это, наверное, когда этого бугая крутили.
Сержант дёрнул рукой, освобождая часы из рукава, повернулся к свету.
     - Ни хрена! Четыре часа, десять минут! В гараж! За мной, бегом!

... а в это время в гараже...
     - Завяжите глаза прапорщику и солдату. Не нужно, чтобы они всех видели.
     - Готово!
     - Пошли все в помещение, а то здесь сыро. Туман опускается. В дежурке не разговаривать, друг друга не называть. Эти сонные курицы могут запомнить. Да, а что это вы прапору в рот такое интересное засунули.
     - Портянку, командир, он без обуви спал.
     - Зеленков! Двоих на караул и группам подтверди пункт сбора.
     - Есть!
Карданов подошёл к двери, взялся было за неё, но тут же отдёрнул руку.
     - Костя! Слышал?
     - Что, командир?
     - Голову даю на отсечение - пистолетный выстрел.
Пнул дверь.
     - Все ко мне!

Почувствовав тревогу в голосе, группа без заминки прошмыгнула в открытую дверь.
     - Вы - двое! Навстречу группе один и два. Зеленков! Передай: срочный сбор!
     - Есть!
     - Машина готова?
     - Да, командир, тольк ключи от ворот не можем найти.
     - Возьмите ломики с пожарного ящика и сбросьте их с петель.

Из темноты послышался шопот и тихий свист. Свои.
     - Командир! Группы один и два задание выполнили. Всё спокойно.
     - В машину!
В гарнизоне взвыла сирена.
     - Командир! Тревога!
     - Вижу, Зеленков, спокойно.
Карданов посмотрел на светящиеся стрелки часов.
     - Семёнов! Когда были установлены мины?
     - В три часа пятьдесят минут.
     - Ясно. Костя, отдай радиостанцию и к группе три.
     - Понял, командир!

Сержант исчез в туманной темноте. И тут же раздался свист. Группа сразу полезла в кузов. Братущик подбежал к кабине.
     - Командир! Из-за нас шум. В гарнизоне тревога.
     - Разберёмся. В машину! Зеленков, связь с Фалиным!
Геннадий рывком тронул газик и понёсся по дороге на выход из гарнизона.

     - Ух ты! Опередили!
В луче света было видно, как солдат, закрыв дорогу металлическим шлагбаумом, завязывал его проволокой. Второй стоял на дороге и жестами приказывал остановиться.
     - Фигу тебе! - Карданов крутанул руль, - Через жилой городок прорвёмся. Костя, что в части?
     - Спокойно.
     - Передай: возвращаемся.

"Шестьдесят шестой" мчался среди домов с тёмными окнами, почти не сбавляя скорости на поворотах. Вот и последние здания. Начались поля и в этот момент сзади замелькал луч фары-искателя. Светлое пятно, размытое туманом, плясало, направляя луч то вниз, то по сторонам.
     - Командир! Кажется, за нами!
     - Вижу. Сядь, Петров, нормально, а то вылетишь!
Мотор вдруг чихнул. Машина несколько раз дёрнулась, прокатилась по инерции и замерла. Геннадий несколько раз попробовал стартером завести, но, убедившись в бесплодности этих попыток. выключил свет.
     - К машине! Проверить оружие, радиостанции, обмундирование!

     - Командир! Бензин кончился. Поворовали, наверное, - вездесущий Зеленков вышел из-за машины.
     - Догадался уже. За мной бегом марш!
Перемахнув через кювет, группа через поле побежала в сопку.
     - На гребень не подниматься! Заметят.
Несколько раз меняя направление, группа уходила от преследовавшей её машины, но догонявшие, словно зная направление отхода группы, каждый раз после поворота были всё ближе и ближе к десантникам.

     - Всем залечь! Семёнов! Почему не сработали мины? Может по запарке забыл время поставить?
     - Никак нет, товарищ старший лейтенант! Лично ставил.
И словно в подтверждение слов солдата на аэродроме послышался пронзительный свист и вверху, сквозь толстую пелену тумана показались влетающие огоньки сигнальных ракет. Машина, освещающая сопки фарой, развернулась и помчалась в сторону аэродрома.
     - Влажность высокая, - пробормотал Карданов, - Запаздывание по времени. Всем отдыхать! Возвращаемся.
Закинул руки за голову и завалился в сырую траву. Потянулся с щелчками в суставах.
     - Неужели повезло, а? Костя?
     - Возможно. Закурить бы?
     - В части накуритесь. Подъём!

5

Бригада стояла на разводе. Строгие прямоугольники батальонов, поротно, занимали большую часть плаца.
     - Командиры батальонов, командиры рот, взводов! Тридцать шагов вперёд шаго-ом марш!
Офицеры дружно шагнули вперёд и ровной шеренгой направились к противоположной стороне плаца, где стояли командир части и офицеры штаба.
     - Товарищ полковник! - со стороны штаба, придерживая штык-нож, бежал посыльный, - Вас к телефону. Срочно. Прокурор гарнизона.
     - Проводите развод, - махнул рукой в сторону начальника штаба полковник Баглай и заторопился к зданию.

     - Баглай! - резко без предисловий послышалось из телефонной трубки, - Это твои орлы нахулиганили в Воздвиженке?
     - Не понял, товарищ полковник, - тон, с которым обратился прокурор, не позволил Баглаю назвать того по имени-отчеству.
     - Поймёшь - плохо станет! Отменить все выезды из части! Закрыть и не открывать все оружейные комнаты! Если получено оружие - сдать! А сам - ко мне сюда! Теперь понял?
     - Так точно, товарищ полковник!
Пожав плечами, Баглай нажал кнопку селектора.
     - Гришмановский!
     - Слушаю, Юрий Михайлович!
     - Отменить все занятия с личным составом, связанные с выходом за территорию части. Сдать полученное оружие. Я уехал к прокурору.
     - Понял!

----

В кабинете прокурора полковник Баглай увидел всех командиров частей гарнизона и командующего воздушной армией округа. Жестом остановив доклад, генерал показал на стул.
     - Садитесь, полковник. Только вас ждали, - и без всяких предисловий, даже не обратившись к присутствующим, генерал, глядя, почему-то, на Баглая, начал говорить.
     - Сегодня ночью, около десятка человек, а может быть и больше совершили нападение на гарнизон в Воздвиженке. Судя по всему, эта акция была тщательно спланирована. Нападавшие старательно упражнялись в захвате дежурных служб и подразделений, удалённых от караульных помещений и местонахождения часовых, вооружённых автоматическим оружием.
     - Судя по почерку - это десантники, - вставил слово прокурор.
     - Или какое другое разведподразделение любого полка, - продолжил генерал, не давая возможности ни кому из находящихся в кабинете вставить слово.
     - Визит из-за гранищы исключается, так как не было изъято оружие дежурных и, более того, со всеми захваченными обращались так, чтобы не причинить им существенных телесных повреждений. Только один раз было применено оружие нападавшими. Какой-то странный выстрел в дежурного по роте из пистолета. На теле пострадавшего остался синяк и на обмундировании обнаружены следы вещества, напоминающее пластилин. По заявлению дежурного по гарнизону - это могли быть только военнослужащие.

     - Что скажете, Баглай? - спросил прокурор.
     - Исключено, товарищ полковник....
     - Сидите-сидите. А почему Вы думаете, что исключено? Может кто самовольно?
     - Да нет. Не может быть. Опять-таки, где оружие могли взять?
     - В оружейной комнате, где же ещё! Ну, а пока мы здесь сидим, ваши части уже проверяют, товарищи командиры.
     - А может не стоит уделять этому происшествию столько внимания, ведь закончилось всё благополучно? - спросил подполковник, сидевший рядом с Баглаем.
     - Не закончилось, товарищ подполковник, - генерал встал, пригладил прядь волос, маскирующих лысину, - Всё это только начинается. Я довожу до вашего сведения, что так получилось, что в это время генеральный штаб проводил свои спецучения без оповещения округов. И на аэродроме на дозаправке находились самолёты, совершающие облёт границы. Из-за того, что нападавшие захватили метеоцентр, оперативный дежурный задержал вылет самолётов, не получив метеосводки.
А потом, когда выяснилось, что на аэродроме побывала какая-то группа с заданием, командир звена отказался вылететь до выяснения обстоятельств и проведения дополнительного предполётного осмотра. Задержка составила около четырёх часов. И, что самое неприятное, командир звена доложил в Москву о причинах задержки. Так что министр обороны знал всё раньше командиров частей в Воздвиженке. Могу вас заверить: меры последуют. Хорошо, если это - случайное совпадение, а, если найдут утечку информации, то я не завидую тому командиру части, чьи люди были ночью в гарнизоне. Короче, возвращайтесь к себе, привлекайте необходимые силы и подключайтесь к расследованию, не дожидаясь команды сверху.

6

     - Прошу доложить, товарищи ответственные офицеры, о ваших занятиях с личным составом за время со вчерашнего вечера до сегодняшнего утра.
Полковник обвёл взглядом стоящих перед ним офицеров, выслушал каждого, глядя ему в глаза, и только когда очередь дошла до Карданова, Баглай смотрел не на него, а мимо, на висевшую на стене политическую карту мира.
     - С вечера - занятия на спортгородке, потом - личное время, просмотр телепередач, отбой, - отрапортовал Геннадий, когда очередь дошла до него.
     - Все свободны!
     - Есть! - козырнув, офицеры повернулись и вышли из кабинета.
     - Что-то случилось, господа охвицера, - шедший впереди капитан ткнул пальцем в пробегавшего мимо сержанта из секретной службы, - Эти целое утро носятся, как угорелые. И оружейные комнаты опечатали, а в нашем батальоне сейчас проверяют пистолеты и боеприпасы к ним.
"Случилось", - подумал Карданов, - Порядок в армии наводят.

----

Прошли сутки. Слухи самые сногсшибательные из самых достоверных источников, с самыми ужасными подробностями, с перечислением самого невероятного числа жертв носились по Уссурийску.
"Что за чёрт?" - недоумевал Геннадий, - "Неужели у этих олухов хватило ума доложить о своём ротозействе в округ?"
     - Всем офицерам и прапорщикам части прибыть в клуб на совещание! - закричал дневальный в коридоре.
     - Пойдём, Гена, послушаем очередную сплетню из официальных уст, - командир роты застегнул пуговицу рубашки, отцепил галстук от погона и застегнул резинку на шее.
     - А что? Официальные слухи сильно отличаются от обывательских?
     - Я тебе, Карданов, по секрету скажу: судя по некоторым разведданным в Воздвиженке работает комиссия с самыми высокими полномочиями. И, самое интересное, когда их там погоняли, то уже через два часа об этом знал Устинов.
     - Откуда такая информация?
     - Да так... сверху протекло.

Проталкиваясь и теснясь в двери клуба офицеры весело гомонили. Тема разговоров была у всех одна. Налёт на авиаторов.
     - Товарищи офицеры!
     - Товарищи офицеры, - вошедший в зал командир части жестом разрешил сесть, поднялся на сцену, сел за стол и вытащил из кармана бумажку, - /Я собрал вас для того чтобы объявить срочную директиву министра обороны...
Геннадий рассеянно слушал, как Баглай читал. Всё это он знал и поподробней. Пожалуй, он бы рассказал и более, но вот окончание чтения его поразило.
     - ... если к концу текущих суток участники нападения не объявятся, то, по выявлению, отдать всех под суд военного трибунала.
"Ух ты!"- подумал Карданов, - "Надо сдаваться, а то дембеля в историю попадут".
Комбриг, тем временем, продолждал:
     - К моему удовлетворению, нас это не касается. Представители прокуратуры проверили нашу часть и ничего не нашли. Но директиву приказано огласить во всех частях округа. Если вопросов нет, все свободны!

----

Старший лейтенант, получив разрешение секретаря, постучал в дверь кабинета,       - Разрешите войти, товарищ полковник?
     - Да, входите.
     - Товарищ полковник! Это - я!
     - Конечно, Вы, Карданов, я вижу.
     - Это я был в Воздвиженке.
Баглай поморгал несколько секунд, соображая, потом вскочил, хватанул ртом воздух и снова упал на стул. Упёрся ладонями в лоб и замер. Потом поднял голову и жалобно посмотрел на офицера.
     - Зачем тебе... Вам, это нужно было? - и не давая ответить, сорвался на крик, - Это что? Игрушки? Служить в армии надоело! Подвига захотелось? Захватчик нашёлся!
И остановился, натолкнувшись на спокойный взгляд Геннадия. Подошёл, почти ласково положил руку на плечо и, заглянув в глаза, пожаловался:
     - Документы на днях должны были рассмотреть на генеральскую должность...
     - Помните, товарищ полковник, Вы поинтересовались, какой из меня командир роты получится. Вот я Вам и доказал.
     - Мне?! Ну, Карданов! - полковник снял трубку и покрутил диск, - Жалко мне Вас, Карданов.

     - Слушаю!
Голос прокурора в телефонной трубке смёл всякую сентиментальность и Баглай выпрямился и, глядя мимо Геннадия, заговорил, отстукивая каждую фразу согнутым указательным пальцем о край стола.
     - Товарищ полковник? Полковник Баглай. Это мои отличились. Старший лейтенант Карданов.
     - Ага! Я тебе говорил, что это твои! Обвели, значит, вокруг пальца. Вот тебе и "не может быть". Ну, теперь готовься. Тебе тоже перепадёт. Сиди в кабинете. Сейчас тебе из округа звонить будут. Пончл?
     - Так точно, товарищ полковник! - Баглай аккуратно положит трубку и покусал нижнюю губу, - Садись, Карданов. Сам понимаешь, не могу я теперь тебя без присмотра оставить.

Некоторое время посидели молча, стараясь не гладеть друг на друга. Зазвонил телефон секретной связи. Баглай вздрогнул и снял трубку.
     - Товарищ полковник! - раздался взволнованный голос связиста, - С Вами будет говорить начальник штаба округа. Соединяю...
Послышалось какое-то будьканье, затем из какофонии звуков возник властный голос, услышав который, Баглай встал.
     - Баглай?
     - Я слушаю, товарищ генерал-лейтенант!
     - Значит, это - твои?
     - Так точно, товарищ генерал-лейтенант!
     - Где этот умник? Как его?
     - Старший лейтенант Карданов. Здесь, у меня в кабинете.
     - Десять суток ареста ему от моего имени!
     - Так точно! Понял! Десять суток.
     - Вот именно. А дальше мы разберёмся.
В трубке опять раздалось бульканье, но Баглай по инерции продолжил,
      - До свидания, товарищ генерал-лейтенант!
     - Он уже отключился, - сказал связист.

Баглай хотел было выругать солдата, но вовремя одумася, вспомнив, что система связи не позволяет третьему дицу подслушать разговор. Положил трубку и обратился к Геннадию.
     - Вот, Карданов! Начальник штаба округа объявил Вам арест на десять суток. Смею Вас заверить, что это - только начало. Если Вы не против, я лично подвезу Вас до гарнизонной гаупвахты?
     - Разумеется, не против, товарищ полковник.

7

Прапорщик записывал в журнал нового обитателя гаупвахты. Задавая вопросы полковнику, он успевал искоса с интересом взглянуть в сторону старшего лейтенанта, который с деловым видом разглядывал убранство небольшого кабинета. Интерес заместителя начальника гарнизонной гаупвахты был неподдельным. Всякое бывало на этой "губе", но, чтобы командир десантников лично привозил офицера из своей части! Такого он припомнить не мог. И настолько он был удивлён, что, докладывая об этом возвратившемуся начальнику гаупвахты, забыл сказать о том, кто арестовал офицера.

Начальник, в звании старшего лейтенанта, явно стеснявшийся своей, далеко не престижной, должности, компенсировал своё стеснение привычкой поиздеваться оад офицерами и прапорщиками, попадавшими под арест.
Толкнув ногой дверь в камеру, старший лейтенант прикрикнул на офицера, лежащего на топчане.
     - А ну, встать, когда в камеру заходит начальник гарнизонной гаупвахты!
Геннадий вытащил руки из-под головы , сел, взглянул на погоны вошедшего. "Господи!" - подумал, - "Такой молодой и уже оборзел. Прийдётся заняться воспитанием".
     - Вы как посмели назвать эту комнату камерой?! Вы почему зашли не постучавшись? Что это за тон обращения к офицеру Советской Армии? Извольте выйти вон, избавив меня от созерцания Вашего бескультурья и позаботьтесь о том, чтобы здесь провели влажную уборку.
Пауза длилась бесконечно, пока начальник не решился прервать её выходом из камеры. При выходе, он постарался изобразить на лице глубочайшую озабоченность. Дверь ногой он уже закрывать не стал. "Подействовало" - ухмыльнулся Геннадий и снова опрокинулся на спину. Нужно было продумать варианты защиты.

Во-первых, нужно было проштудировать Дисциплинарный Устав. Во-вторых, пожалуй, было бы неплохо изложить на бумаге подготовку и ход выполнения операции. Хотя его до сих пор об этом не попросили, но объяснительная потребуется. В-третьих...В дверь постучали. На пороге стоял солдат с ведром.
     - Разрешите? Товарищ старший лейтенант, мне приказали провести здесь уборку.
     - Действуйте, молодой человек.
Следом постучал прапорщик.
     - Будут ли у Вас какие-нибудь просьбы или пожелания?
     - Конечно. Я хотел бы получить "Сборник Уставов Вооружённых Сил СССР", а также бумагу и ручку...

----

На следующий день, когда приехавший представитель прокуратуры предложил написать объяснительную записку, Геннадий отдал ему солидную пачку мелко исписанных листов.
     - Сегодня, во второй половине дня, Вас вызовут к прокурору.
     - А что? Этим делом занимается прокурор?
     - Да нет. Ваше дело не подходит под какую-нибудь статью. Просто с самого начала расследование вёл прокурор, да и помещение там больше подходит...

...После обеда зашёл начальник гаупвахты.
     - У Вас есть какие-нибудь жалобы, претензии?
     - Нет, благодарю Вас.
     - Вашу... комнату сегодня убирали?
     - Да-да. Я Вам очень признателен.
     - За Вами пришла машина из прокуратуры. Вы, надеюсь, понимаете необычность обстановки? Я должен дать сопровождающего вооружённого солдата.
"Вроде извиняется" - подумал Геннадий, а вслух добавил, - Конечно, конечно.
     - И ещё. Я дам команду солдатам, на обратном пути, заехать к Вам домой и Вы сможете взять необходимые Вам вещи для пребывания здесь.
     - Большое спасибо, товарищ начальник!

Когда приехали в прокуратуру, у входа встретил майор. Он ладонью двинул в сторону двери, приглашая за собой.
     - Прошу.
Зашагали молча по коридорам. Подошли к двери с надписью "Зал заседаний" Майор распахнул дверь, - Прошу!
Геннадий зашёл. В зале было пусто. Чуть поодаль стоял длинны стол. За ним сидели офицеры. Геннадий провёл взглядом по погонам и чертыхнулся про себя, - "Вот чёрт! Два полковника и семь генерал-майоров. Кому же докладывать". Чтобы не играть в молчанку, просто представился.       - Старший лейтенант Карданов.
     - Очень приятно! - сидевший в центре генерал посмотрел мимо Карданова, - Товарищ полковник, присаживайтесь поближе.
Только тут Геннадий увидел командира своей части, сидевшего на стуле возле стены. "Ага", - подумал, - "Тебя тут уже пытают". Вид у Баглая был далеко не праздничный. На висках и на лбу выступали мелкие капли пота, которые он тут же стирал носовым платком.

     - Карданов! Почему Вы решили провести такие, мягко выражаясь, учения?
     - Я уже писал в объяснительной. Для проверки моих деловых качеств офицера.
     - А в повседневной жизни у Вас не было возможности проверить эти самые качества?
     - Очень мало.
     - Нет. Вы только посмотрите на него! У всей Советской Армии такие возможности есть, а старшему лейтенанту Карданову - мало, - возвысил голос один из генералов.

"Где-то я его видел", - подумал Геннадий, - "Вроде знакомых генералов у меня не было". - а вслух сказал,
     - Захват дежурных служб, по-моему, показал, как используются деловые качества...
     - Ну, об этом не у Вас должна голова болеть, - прервал его всё тот же генерал, - Между Вами, Карданов, и министром обороны очень много ответственных за состояние дел в армии.

Беседа, как назвал её в последствии Геннадий, продолжалась около четырёх часов. Из неё он понял, что наказания никакого не будет, так как начальник штаба округа, по выражению одного из генералов, "поторопился объявить арест". Особого пристрастия Геннадий не почувствовал. Скорее наоборот: офицеры с интересом задавали вопросы, словно для того, чтобы представить себе всю ситуацию нападения, почувствовать обстановку риска, которая сопровождала Карданова всё это время.

Больше досталось Баглаю, который, отвечая на вопросы, каждый раз вставал со стула и потом ему разрешали сесть. "Наприседался", - со свойственным ему юмором отметил Геннадий. Прощаясь, все генаралы пожали руки полковнику и старшему лейтенанту, демонстрируя то, что неприятности закончились, практически для обоих. Задержавшись возле Геннадия, "знакомый" генерал вдруг сказал.
     - Привет тебе, Гена от моей дочери! Когда она узнала о твоём "подвиге" то сказала, что ничуть не удивлена тем, что это сделал ты.
И Геннадий вспомнил папу-подполковника своей одноклассницы.

8

Так и закончилась эта история. После ареста, Карданов был вызван в штаб округа. Командующий ДВ округом генерал армии Третьяк не мог не познакомиться лично с офицером, боевой приказ которого был зачитан на военном совете округа, как образец отдания боевого приказа.

Многие командиры и начальники служб гарнизона, подвергшегося нападению, получили взыскания за развал дисциплины и беспорядок в организации боевого дежурства. Некоторые были разжалованы. Кое-кто расстался со службой.

Следующая директива Д.Ф.Устинова, министра обороны, по окончанию работы комиссии особо подчёркивала, что "в дальнешем, взаимодействия на учениях между различными родами войск проводить по согласованию не ниже штаба округа..."

До афганской войны нашей армии оставалось более двух лет, а фильм "В зоне особого внимания" ещё не вышел на экраны.

     - Офицер ты, конечно, боевой, но что с тобой делать, я не знаю, - сказал командующий округом, прощаясь с Геннадием.
И старший лейтенант Карданов продолжил обычную, ничем больше не примечательную службу, выйдя добровольно в запас в звании майора после того, как не только армия, но и страна развалилась.

24. Яйца.

В военторговский магазин привезли куриные яйца. Столь дефицитный продукт в Уссурийске, который имел свою огромную птицеферму, и так вызывал к жизни необыкновенные истории, но три случая, произошедшие в тот день долго ещё были причиной всеобщего веселья.

...Следующим в очереди был начальник финансовой части. Старый майор славился своей рассеянностью, что касалось только тех дел, которые не относились к служебным обязанностям. Попросив подержать сетку, начфин аккуратно уложил в неё три десятка яиц и, взяв сетку в одну руку, протянул продавщице деньги.
   - А тушёнку не возьмёте, Иван Максимович?
   - Тушёнку? Четыре баночки пожалуйста.
И, положив деньги на прилавок, майор одну за другой покидал банки в сетку.
   - Иван Максимович! - но вопль продавщицы опоздал.

Из сетки на пол потекли жёлтые сгустки. Ахнув, майор попытался подставить ладонь, потом очумело ткнулся в одну, в другую сторону и ринулся к выходу прямо через стоявших в очереди офицеров. Команду "Разойдись!" подавать было не нужно.

... Начальник режима части подполковник Вырво продвигался к выходу из части, держа в руках четыре упаковки с яйцами. Но, похоже, что он не слышал прогноза метеообстановки, передаваемого по радио. Вышел из-за угла магазина и в этот момент ветер рванул фуражку с головы. Реакция была отменной: бросив свою ношу, офицер обеими руками вцепился в фуражку. Потом посмотрел на то, что раньше было диетическим продуктом, огляделся, увидел, что произошедшее не прошло незамеченным, плюнул и продолжил налегке путь к КПП. День службы родине закончился.

... Командирский "уазик" затормозил возле идущего прапорщика. Старый служака, пенсионного возраста, вышагивал, вцепившись руками в несколько картонок, наполненных куриными яйцами. Двумя пальцами прапорщик удерживал за ручку увесистый портфель. Подполковник открыл дверцу.
   - Садитесь, Иван Петрович, подвезу.
В машине уже сидели две женщины, работающие в финчасти. Солдат-водитель перегнулся через спинку сиденья и открыл заднюю боковую дверцу. Прапорщик засуетился. Ему казалось очень неудобным, что командир задерживается из-за него. Но быстро втиснуться в узкую дверь не получалось. Одна из женщин протянула к нему руки.
   - Давайте, Иван Петрович, я Ваши яйца подержу.
   - Спасибо, Наташа, не нужно, я щекотки боюсь.
Хрюкнув, командир боднул головой ветровое стекло и затрясся в беззвучном смехе.

25. Засада.

- Стой! Нале-во!
Рота, дружно топнув, замерла. Строй подровнялся и, вышедшие из него офицеры, подошли к командиру. Посовещавшись, разошлись к своим взводам, оставив ротного одного перед строем. Старший лейтенант взглянул на солнце, потом на часы и скомандовал.

Возле дороги закипела работа. Несколько человек привязывали взрывпакеты к полиэтиленовым мешочкам, наполненным пылью. Двое растягивали через дорогу тонкий стальной трос, старательно затаптывая его в пыль. Дозорная группа отправилась на окраину леса для подачи сигнала на начало операции. Остальные участники засады по трое готовились устроить завал из деревьев. Пока двое держали ствол дерева, третий, усевшись на корточки, в течении несколький десятков секунд перепиливал мягкой десантной пилкой ствол, оставляя небольшую част недопиленной.

Запыхавшись, прибежили дозорные.
   - Едет!
Сержант внимательно оглядел дорогу. Вроде, всё нормально.
   - По местам!
   Из-за поворота выкатился "газончик" и поравнялся с десантниками.
   - Давай! - Реутов махнул рукой.

Качнулись и рухнули перед машиной срезанные деревья. ГаЗ-69 с визгом затормозил, ткнувшись  бампером в поваленное дерево. Вокруг него взорвались взрывпакеты, добавив пыли к той, что подняли колёса. Распахнулась левая дверь и из неё выскочил маленький взъерошенный старичок. По-спортивному перемахнул через стволы поваленных деревьев и припустил по дороге, не оглядываясь.

К месту "битвы" подъехал сторой ГаЗ-69, точь-в-точь такой, что стоял на дороге. Из него вышел толстый капитан и закатился громким заливистым смехом, придерживая большими пальцами ремень.

   - Придурок! - Реутов без замаха двинул в ухо старшему дозорной группы, - Ты куда смотрел? Беги теперь за дедом.
Сам подхватил автомат и не повышая голоса скомандовал.
   - Ещё взрывпакетов на дорогу! Двое за мной!

Быстро оббежав по лесу машину комбата, группа выскочила на дорогу. Капитан всё ещё веселился, глядя, как машину деда закидывают взрывпакетами. Десантники подскочили к дверцам. Реутов рванул за шиворот солдата, сидевшего за рулём. Тот, не успев ничего сообразить, уже лежал на дороге, полузадавленный сидящим на нём десантником.

Реутов, не открывая дверцы, прыгнул за руль, на втором сиденье уже сидел его напарник с автоматом. направленным на офицеров на заднем сиденье. Те, как и было условлено, подняли руки. Сержант включил передачу, закрутил баранку и автомобиль, взвыв мотором, прямо через кювет помчался в лес.
Комбат обернулся.
   - Ах ты, салага!

Попытался было догнать машину, но свистнул трос, натягиваясь над дорогой, и капитан, сделав всего два шага, рухнул стокилограммовым телом в дорожную пыль. Приподнялся на руках и увидел перед собой двух десантников с автоматами на изготовку. Капитан выплюнул пыль, поднялся, стянул кепи с головы и принялся отряхиваться.
   - Взяли-таки! Сдаюсь!

Десантники заулыбались и, забросив автоматы за спину. стали отряхивать комбата.
Из кустов на дорогу стали собираться солдаты. Общими усилиями выкатили автомобиль. На дороге показались дозорный и дед. Все притихли и стали ждать, что будет.

   - Ну, как, отец? Понравилась засада?
   - Вот уж спасибо, сыночки! Перепугали старого. До сих пор в боку что-то ёкает. На войне и то не так страшно было.Только одно и успел сообразить, бежать надо, пока цел.
   - Да нет. Дед молодцом. Метров двести отбежал и сидит в кустах с дрыном. Чуть мне по голове не дал.
   - А надо было бы. Для поумнения. - ротный засунул записную книжку в карман и скомандовал.
   - Рота! В колонну по четыре, становись! Реутов! Завал разберите, а то дедуня, наверное, торопится.
Старик, ободрённый всеобщим вниманием, согласно закивал головой и засеменил к своей машине.

26. Учения.

К концу совещания офицеров части командир поманил пальцем начальника вооружения. Дождавшись, когда тот поднялся на сцену. обратился к присутствующим.
   - Прежде, чем объявить о предстоящих учениях, я предоставлю слово начальнику вооружения.
   - Товарищи офицеры! Совсем недавно наша часть закончила перевооружение стрелковым оружием. До сих пор мы не могли дать вразумительного ответа на вопрос: имеет ли автомат АК-74 холостые боеприпасы. И вот на днях, точнее позавчера, в нашу часть поступили холостые патроны.
Майор вытащил из кармана два патрона.
   - Как видите, калибр тот же, что и у боевого, но, в отличие от холостого патрона к АКМ, здесь имеется пластмассовая пуля, которая в момент выстрела разламывается на множество мельчайших осколков. С расстояния десяти метров эти осколки не пробивают обнажённую кожу человека, но на меньшем расстоянии, из-за большой кучности, осколки могут оставить следы на теле даже через гимнастёрку.

   - Очередями такими патронами новый автомат, к счастью, не стреляет, - добавил подполковник, - И теперь, самое главное: по согласованию со штабом округа, нам предписано произвести нападение на полевой штаб мотострелковой дивизии. Это согласование, конечно, ничего хорошего нам не сулит. Вероятный противник будет знать не только день, но и час нападения. На совещании штаба бригады мы приняли решение для обеспечения успеха операции уменьшить численность отряда с предписанного двухротного состава до одной роты. Скорее всего будет меньше. Это будет сборная группа, составенная из лучших, самых подготовленных разведчиков части.
Всем командирам подразделений оказать максимальную помощь в подготовке и формировании группы. Командиром группы назначается старший лейтенант Крючок.

   - Я! - офицер встал.
   - Вопросы будут к старшему лейтенанту? Нет? Садитесь, Крючок. Обращаюсь ко всем присутствующим. Зарубите себе на носу, всякая утечка информации на руку нашему будущему противнику. Поэтому только личный состав группы будет знать о цели подготовки. Для остальных - это подготовка к показательным выступлениям.

Сидевший сзади старшего лейтенанта капитан пальцем ткнул его в спину.
   - Хочешь я тебе талантливого разведчика дам?
   - Как фамилия?
   - Еремеев.
   - Певец с хулиганскими наклонностями?
   - Ну да.
   - Беру.
   - Ты его в разведку отправь в эту самую дивизию. Он не подведёт.

---

Еремеев шёл по гарнизонному городку, во все глаза разглядывая обстановку. Рядом шагал товарищ с такими же алыми погонами и, поэтому, ничем не отличавшийся от других солдат, то там, то здесь попадавшихся в городке.
   - Пойди, - обратился Еремеев к напарнику,- Потолкайся в курилке, послушай о чём болтают, а я вон там среди машин пройдусь.

Солдаты разошлись в стороны, стараясь не упускать друг друга из вида. Еремеев подошёл к чёрной "Волге" и покрутил головой, прикидывая, куда бы ещё направиться, но сзади вруг кто-то спросил.
   - Эй! Водила! Кого привёз?
Обернувшись, Еремеев увидел капитана. Напустив на себя снисходительный вид, десантник скрестил руки на груди и, даже, присел на крыло машины.
   - Кого надо, того и привёз.
   - Да ладно, конспиратор. САМ приехал?
   - Ещё нет, но приедет. Вы же тут не сможете без него приготовиться.
Капитан усмехнулся.
   - Салага! Да мы такую встречу приготовили этим десантникам. Мы их ещё на подходах встретим
   - Это как ещё?

Офицер не успел ответить. В курилке возникла какая-то потасовка и на истошный вопль "Десантник!" уже сбегались офицеры. Как потом выяснилось, напарник встретил знакомого солдата, с которым был в патруле гарнизонной прокуратуры.
Сергей бросился к курилке, обгоняя своего собеседника, а ему навстречу вырвался десантник.

   - К остановке! - выдохнул Еремеев подбегая и, делая вид, что хотел поймать, сам неловко завалился на бок под ноги догнавшего капитана.
   - Корова! В рот тебе ноги! - рявкнул офицер, растянувшись на земле. Оба поднялись и погнались за убегавшим.
   - Этот тоже десантник! - крикнул кто-то, - Они вместе пришли!

Капитан отреагировал мгновенно и в прыжке подбил ноги Еремеева. Пришлось улечься на землю. Подняться помогали подбежавшие офицеры. Десантник бросил взгляд - напарника не было. Значит ушёл. Это уже легче. Сбросил с одной руки лейтенанта, опрокинулся назад, освобождая заломленную за спину руку.

   - Хватай его за яйца, чтобы не брыкался!
И чья-то рука схватила сзади. Зашипев от боли, Еремеев ткнул растопыренными пальцами в глаза стоявшего впереди офицера и, перехватив обеими руками руку, зажавшую столь больное место, ударил наглеца каблуком в лицо. Солдаты в красных погонах, окружившие эту баталию, с инересом смотрели на развивающиеся нешуточные события.

Но драки не получилось. Офицеры, получив один-два мощных грамотных удара по болевым точкам, теряли всякий интерес к задержанию. Разбросать четверых офицеров Еремееву не составило большого труда. Сделав ложный выпад, он бросился на окружающую толпу. Солдаты шарахнулись в стороны.
Десантник рванул, как на стометровке. Оглянувшись через плечо, Еремеев понял, что солдат опасаться не стоит. Они, как почётный экскорт, бежали следом, всем своим видом изображая преследование. Одним броском преодолев кирпичный забор, Еремеев выскочил на дорогу и, раскинув руки в стороны, встал на пути, взвизгувшего тормозами, жигулёнка.

   - В гарнизонную комендатуру. Скорей!
Водитель взглянул на запыхавшегося солдата, пожал плечами и тронул с места. Отдышавшись, десантник оглянулся, оглядел улицу через заднее стекло. Потом достал из кармана три рубля и положил под ветровое стекло перед водителем.
   - К десантникам, шеф!
   - Чего? А что ж ты сразу не туда попросился?
   - Деньги считал.

Еремеев подсунул палец под погон и рывком оторвал его. Потом оторвал с другой стороны. Положил погоны в карман и занялся красными петлицами.
   - Ты что? Дезертир? - спросил водитель, с интересом наблюдавший за манипуляциями.
   - Нет. Шпион.
   - Ну-ну! - водитель развернулся возле КПП, взял "трояк" и засунул за воротник солдата.
   - Шпионов бесплатно возим.
   - Спасибо!

---

Командир части держал в одной руке телефонную трубку, а другой, жестом остановив доклад вошедшего Крючка, поминил его к себе и показал на стул. Садись, мол, молчи.
   - Нет, товарищ генерал. Нет. Не посылал. Ну что Вы? Нет-нет. Хорошо, пусть приезжают, если хотят. Построим весь личный состав. Найдём и накажем. Не стоит? Понял. До свидания, товарищ генерал.
Положил трубку и улыбнулся.
   - Ну, Крючок! Хоть и не очень красиво твоя самодеятельность получилась, но, думаю, что они теперь нас ещё сильней зауважают. Я сегодня с заместителями подумал и у нас появилась идея: провести налёт в четыре часа двадцать, а у округа запросить начало на три часа тридцать. Просекаешь смысл?
   - Так точно, товарищ подполковник! Продержать их в ожидании около часа и они начнут сомневаться, что правильно поняли время и день нападения.
   - Вот именно!

---

Десантники лежали под машиной уже больше двух часов. Проникнуть на территорию штаба мотострелковой дивизии, расквартированной в лесу, удалось без шума. Помогли отвлекающие маневры автоколонны в лесу (командир постарался) и самолёты базовой эскадрильи около получаса баржировали над лесом с включёнными фарами, вроде выискивая замаскированный штаб. Крючок посмотрел на часы. Ещё двадцать минут здесь валяться.
   - Так и простыть недолго, - подумал, - Хорошо, что погода сухая.

Над головой хлопнула дверь и по стремянке затопали сапоги.
   - Странно, товарищ полковник, - послышался голос, - Уже полчаса прошло с назначенного времени, а тишина.
   - Темнят десантнички.
Офицеры полошли вплотную к машине и замолчали. Не успели десантники что-либо сообразить, как на них полились тёплые струи. Крючок пнул сапогом отпрянувшего было солдата и первый рванул одного из офицеров за ноги под машину.

В несколько секунд всех троих спеленали верёвками. Увязывая свою добычу, Крючок вдруг обратил внимание на повязку на руке. Посредник! Разжав пальцы десантника, который старательно зажимал пленнику рот, старший лейтенант посмотрел на погон посредника, приподнял его, посадил и прошептал на ухо.
   - Извините, товарищ полковник! - и не без удовольствия ткнул сапогом пониже спины, выталкивая из-под машины.
   - Заложит! - задышал в ухо Еремеев.
   - Не успеет.

Крючок зажёг взрывпакет, взвился по ступенькам машины, рванул на себя дверь кунга и бросил вовнутрь пакет. Раздался взрыв и словно эхо прокатилось по лесу. Многочисленные взрывы сотрясали тишину. Забросав взрывпакетами стоянку автомобилей, десантники опять улеглись под машинами, зажав рты свёрнутыми кусками бинтов.

Дышать было трудно. К каждому пакету был привязан мешочек с цементной пылью. И посреди лагеря чадила шашка слезоточивого газа. Весь личный состав, подвергшийся нападению, пытался с помощью противогазов спастись от натужного кашля и чихания. Но безуспешно. Кое-кто из офицеров пытался организовать оборону из этой чихающей толпы, но большого успеха это не имело тоже.

Из темноты послышался треск - это через кусты к объекту спешило боевое охранение, так и не обнаружившее нападавших десантников. Услышав этот шум, пострадавшие, видимо вспомнив о своём предназначении, бросились навстречу, стреляя на ходу. Уверенные, как в прочем и бежавшие к штабу, что ловят десантников. В полной темноте, завязалась схватка, освещаемая кое-где вспышками выстрелов.

Удрать в такой суматохе для десантников, как сказал на разборе учений руководитель, было делом техники. И, уже обращаясь к командиру десантной бригады, добавил.
   - А, вот когда солдат бьёт офицера по лицу сапогом - это я считаю совершенно недопустимым.
Подполковник пожал плечами.
   - Думаю, товарищ генерал, что и для офицера недопустимо было хватать солдата за мужское место.
Сидящие в зале заулыбались. А когда генерал ушёл, подполковник сказал.
   - Один солдат условного противника попал в госпиталь после того, как в него был сделан выстрел холостым патроном из нового автомата. Так, товарищ майор?
   - Так точно, товарищ подполковник! Какой-то снайпер из своих дважды ему попал в одно и то же место в темноте.
   - Ну вот и хорошо. Поздравляю вас, товарищи офицеры, с успешным завершением учений. Не смотря на некоторые издержки, общая оценка штаба округа - "отлично"! Вопросы у присутствующих есть?
   - Еремеева поощрить бы надо, - сказал кто-то из зала.
   - Ничего подобного! - командир даже ладонью пристукнул, - Тогда на следующих учениях все солдаты будут гоняться за офицерами. Наоборот, надо объявить выговор, а через некоторое время, я думаю, из него выйдет неплохой младший командир.

27. Поездка к сыну.

Памяти Арнольда Анатольевича посвящается.

Арнольд поплевал на пальцы, коротким и точным движением хватанул задвижку, открывая дверцу железной печи-буржуйки, свесился в довольно неудобной позе со стула и принялся подкладывать поленья в стреляющее искрами пламя. Последним чурбачком прикрыл дверцу и, не выпрямляясь, положил деревяшку на пол. Упёрся в неё палцами и побарабанил, словно играя на трубе, пропев при этом.
   - Прум-пу-пу пу-пум!

   - Очередной шедевр сочиняешь, Анатольич?
Он не ответил, что-то ещё ритмично промычал, кивая в такт головой, а потом весь заискрился весельем и сообщил.
   - В воскресенье к сыну ездил. Он здесь, недалеко, в учебке служит.
Я понял, что это только предисловие и молча кивнул, приготовившись слушать.

   - Приезжаю, значит, захожу на КПП. А там уже сидят всякие папы-мамы с чадами и без. Ну, я дежурному сказал, чтобы Димку вызвали, сел в уголочке и жду.
Рядом мамаша сидит вся в слезах. Возле неё юный защитник земли русской пирожок какой-то жуёт и рассказывает, что кормят плохо, спать дают мало, гоняют много.... А сам, и в самом деле, худой, бледный. К другим родителям ещё никто не пришёл и они сидят и слушают эти причитания. Настроение у всех, прямо сказать, паршивое.

Открывается дверь, заходит ещё один солдатик жалкого вида. И снова, но другой мамаше: бьют. гоняют, измываются. Тут уже и у меня настроение начинает пропадать. Вот, думаю, не повезло Дмитрию. Попал в такое гадкое место. Сижу сам не свой, речь успокоительную готовлю. Распахивается дверь и влетает Димка. Не поверишь, плечи - во, рожа - во! Весь лоснится. Румяный. Все даже притихли.

Я его тоже спрашиваю насчёт кормёжки, сна и прочего солдатского удовольствия. А он в ответ совсем не то отвечает, что те маменькины сыночки говорили. Кормят, говорит, отлично, гоняют очень мало. Если так и дальше будут гонять, то он вместо многоборья на конкурсе толстяков будет участвовать.

- Как насчёт битья, - интересуюсь.
   - Ещё чего, - обижается Димка, - Хотел бы я посмотреть на того, кому своего здоровья не жалко.
И тут только я обращаю внимание, что все родители уже не обращают внимания на своих сыночков-то, а внимательно нас слушают. А мама, сидевшая рядом, возьми и спроси.
   - А сколько Вы уже прослужили?
   - Столько же, сколько и Ваш сын, - Дмитрий отвечает, - Мы с ним в одном взводе.

Тут я уже себя неудобно в этой компании почувствовал. Толкнул я Димку в бок и вышли с ним на улицу. Как оказалось - вовремя. Дмитрия на его армейские новости понесло. За несколько минут я узнал, что на кроссе он первым был, на стрельбах отличился, увольнение заработал....

Вот. думаю, если бы те родители и это услышали, то совсем бы порасстраивались. А сейчас, спустя некоторое время, стал я обдумывать эту интересную ситуацию. По-моему, мы все сами виноваты, что наши сыновья в армии в неподходящих условиях оказываются. Я имею в виду родителей.

   - И себя тоже? - интересуюсь я.
   - Нет. К счастью, мне хватило ума, а, может быть, простого везения и интуиции, чтобы не наделать общепринятых ошибок в воспитании моих детей. Но в своём больнинстве родители, как заядлые спортсмены, участвуюя в какой-то нескончаемой гонке за рублём, должностями, благами и ещё чёрт знает чем, совсем забывают, что никто кроме них самих не будет готовить пацанов не только к службе в армии, но и к жизни вообще. Ты обрати внимание: на дачу обязательно с детьми, а на спортивную секцию, если ребёнок на неё ходит, то делает это самостоятельно. И довольно часто пацан просто перестаёт заниматься. А, если бы папаша, с сыном или мать с дочерью вместе ходили заниматься, то у нас в стране не было бы проблемы со всякого рода дистрофиками, которые оказываются в армии и для которых самая обычная дисциплина и распорядок представляются системой, в которой "бьют и гоняют".

   - Твои бы слова, да богу в уши, - иронизирую я, хотя и понимаю, что ирония в данном случае неуместна.

1991 год.

 28. Служба в запасе.