Летать в Европе хорошо. Мест много. Но к ним ещё нужно и добираться. И вот здесь-то и начинаются рифы. Но страшного ничего нет. Прежде всего, нужно иметь карту самой Европы. Даже на русском языке подойдёт. Но, собираясь ездить, лучше, всё-таки, иметь что-нибудь или на языке местных аборигенов или на английском. Только в такой карте названия городов будут соответствовать тем, что вы увидите в расписании поездов, к которому мы ещё вернёмся.

А ездить вообще лучше всего экономно. Автостопом, например. Этим способом в Европе ездят по любым дорогам. В городах и на дорогах попроще (т.е. по классу ниже, чем национальная ) можно встать с вытянутым в сторону кулаком и оттопыренным вверх большим пальцем в любом удобном для вас месте. Лучше стоять в той стороне города, которая ближе к нужному направлению. На национальных и скоростных автомагистралях , и это важно, автостопщики должны быть на заправочных станциях.

С собой нужно иметь чёрный маркер. На худой случай подойдёт и карандаш и шариковая ручка, но ими долго рисовать буквы, обозначающие название города или номер дороги. Картонку всегда можно найти возле магазина находящегося на этой же станции.

Выбирая автозаправку для остановки или пересадки, внимательно смотрите карту дорог. Наличие большого количества значков подсказывает, что это - очень большая станция. И шанс быстро поймать транспорт тоже очень большой. Многие водители специально заезжают, взять кого-нибудь. Поболтать.

Переходя к поездам, нужно отметить, что в Европе поезда отходят всегда с одних и тех же перронов, которые всегда правильно указаны в расписаниях. На всех станциях есть электронное табло, на котором высвечиваются ближайшие уходящие поезда. На два часа вперёд. Если станция маленькая и табло нет, то есть телемонитор. В справочной или кассе всегда можно попросить (язык!) план поездки и его либо отпечатают, либо от руки пропишут: где сесть, где пересесть и когда прибытие.

Расписание на каждом перроне и во многих местах вокзалов. Необходимо различать расписание на обычные дни недели и отдельно на субботние и воскресные и праздничные дни. Кроме того, есть ещё и расписание прибытия поездов. Поезд, нужный для достижения цели, может идти и дальше. Убедившись, что нужная станция присутствует в перечне остановок этого поезда, можно заодно узнать время прибытия. Карта ж/д. сообщений тоже присутствует в людных местах вокзалов.

Билеты выходного дня во многих странах дешевле процентов на 40. А в Германии вообще Wochentiket стоит 35 марок и по нему можно ездить вчетвером два дня.

Набравшись необходимой информации, мы отправляемся в путь в разные стороны Старушки-Европы для разных дел, но большей частью полетать.

Глава 2. Первый полёт.

Не на самом деле первый, но здесь и на здешнем я ещё не летал. Только в немецком журнале про пара и дельта "Fly & Glid" видел. Городок Гослар расположен в 80 км от Ганновера. Ханофэр, как произносят немцы. Доехать проще на поезде, но я уговорил друга попробовать полетать и мы отправляемся на авто. Съезжаем с автобана и долго крутим по узким дорогам в поисках нужной. Самое частое слово, которое произносит немец - это "шайзе", но, наконец, дорога найдена и мы прибываем на место, указанное в рекламном проспектике параклуба, коим мы обзавелись заранее.

Красивый небольшой город занимает большую часть долины между невысокими горами со скруглёнными вершинами. Над одной из них уже висят парапланы. Ральф - инструктор - вежливо выслушивает мои росказни о полётах и предлагает всё-таки начать здесь, у подножия вместе с перворазниками.
   - Дальше посмотрим, говорит он.

Вместе с другими дубками бегаю по почти горизонтальной поверхности. Параплан подлётывает на пару-другую метров и плавно опускает на поверхность, приглашая пошевелить копытами. В отличие от других мне удаётся заставить пропланировать буржуйскую тряпку пару десятков метров. Остальные забегали с большим энтузиазмом.

Мой же улетучился совсем. Качество новых крыльев этой далеко не самой крутой школы меня впечатлило. С полным осознанием того, что в ближайшее время мне как ушей не видать нового хорошего крыла, я решаю, что нужно купить сэкондхэнд.

Моё решение понравилось немцам. Не часто удаётся избавиться от старья с выгодой для клуба. Сейчас мы покажем тебе Edel Apollo, говорят. Ральф уезжает на дежурном джипе наверх и через некоторое время из радио доносится его голос:
   - Вернер, скажи ему, что я выпускаю крыло.
   - Видишь, - с трудом подбирая английские слова, говорит второй инструктор,- на красном крыле испанец летит. Это для тебя, если хочешь.

Подхожу к приземлившемуся парню, здороваюсь по-немецки и через некоторое время мы оживлённо беседуем. Расспрашиваю про крыло, про жизнь и вдруг обнаруживаю, что мой кореш и инструктор обалдевши смотрят на нас.
   - А я с ним по-английски разговариваю, - вдруг говорит инструктор.
   - И я, - вторит ему мой друг.
   - Пабло! Ты что, по-немецки говорить можешь?
   - С русским я даже по-французски могу. Мы же оба иностранцы.

Так я за 1200 немецких марок становлюсь владельцем параплана, седушки и маленького парашюта в 20 квадратов. Но прежде, чем заплатить, я желаю сам попробовать. Нет проблем. И с помощью всё того же джипа, весельчака-шофёра по имени Вальдемар я оказываюсь на горе. Не бесплатно, кстати. 10 дойчмарок нужно заплатить за день и по 2 марки за каждую поездку. Хотите экономить? Тогда ножками 300 метров. Без всякой очереди мне помогают расправить крыло и вперёд. Но первый блин не получился. Правой стропой управления прихватываю камень и слышу команду =Стоп!=.

На второй раз всё в порядке и с четырёх шагов, при полном отсутствии ветра, повисаю в небе над долиной. Лепота! Первое крыло, первые впечатления. Устойчивость и неторопливость крыла сразу вызывают ассоциации утюга. В самом его крупнокалиберном исполнении. Никаких реакций на изменения воздуха. Солидное, с чувством собственного достоинства снижение. Плавный вход в разворот и такой же выход. Весь вид крыла внушает уверенность, как и положено для школьного аппарата. Правда слегка коробит мысль, что этот параплан уже не выпускается, но тут же приходит на ум то, что и в автомобилизме есть любители раритетов.

Глава 3. Хороший совет.

Еду в Гамбург. Автостопом. Правил этого способа передвижения ещё не знаю и, блуканув в карте, а, также, сошедши с транспорта в нехорошем месте, я принимаю решение отправиться пешком. И пошёл. Прямо по дороге. Ну не по средине, а по её обочине. То, что это не совсем по правилам, я догадываюсь по вытаращенным глазам проносящихся мимо в своих машинах немцев. Через час пешей прогулки возле меня останавливается авто с красивой надписью "Polizei". Фуражка на голове полицейского еле держится из-за его тоже не совсем нормального размера глаз.
    - Майн хэр! Дас ист нихт мёглихь! - Но я прерываю воспитательную беседу заявлением по-английски: Ай донт спик джёрмэн.

В беседу вступает второй агент, сидящий за рулём. На хорошем английском.
    - Здесь нельзя ходить. Это автомагистраль.
    - Это дорога на Гамбург?
    - Да.
    - Я туда и иду.
    - Но это - автомагистраль!
    - Это самая короткая дорога на Гамбург?
    - Да.
    - Мне туда нужно. И я должен туда идти.
    - Майн гот! Этого нельзя. Здесь нельзя ходить, вы должны ехать.
    - Мне никто не хочет останавливать…
    - Потому что это тоже запрещено.
    - Но вы сами сказали, что я должен ехать. Как я могу это сделать?

И мне в ближайшие двадцать минут было рассказано, как я должен ехать автостопом, где находится ближайшая автозаправка и как туда добраться по другой дороге. Заодно был проверен паспорт и отсутствие за мной криминала и прочих неблаговидных дел.

Пожелав хорошего пути, высказав сожаление, что они не могут помочь мне добраться до станции, а также напомнив что в Германии нельзя ходить по автобанам, полицаи взяли под козырёк и рванули с места так, что взвизгнули покрышки.

Ауфвидерзеен!

Глава 4. Ошибка.

На своём "Аполло" я уже сделал множество небольших полётов. С небольших же холмов. Всё как-то не получается выехать на хорошую горку чтобы полетать. То нет погоды, то времени свободного. Но вот получилось. Есть и погода и свободен, но, правда с ветром не очень, но если нельзя, но очень хочется, то можно. Вольмеранж-Ле-Мин - небольшая деревушка на границе Франции и Люксембурга. Доехать довольно просто: поездом до Тионвиля, а затем автобусом до Канфэна. Это и будет площадкой приземления возле горки. Если ехать через Люкс поездом, то от Люкса на региональном поезде до Дюделанжа с одной пересадкой в Бетембурге. От него пешком через границу, если не повезёт и никто не подберёт (что редко бывает) и через 4 км горка высотой 140 м, с очень неплохой подковой слева от старта. Приехал, поднялся, осмотрелся. Неплохо.

Несколько человек наверху. Не летают. Ветер северо-восточный. 45 градусов к склону. Нас этим не напугаешь. Разворачиваю тряпку. Мужики, видя, что я не местный, предупреждают о плохом ветре. Благодарю и говорю, что хочу просто осмотреть место и после старта сразу же уйду от склона.Услышав акцент, интересуются происхождением.

О! Русский! Зауважали. А я вылетаю без особого труда и баржирую некоторое время над стадом коров. Слегка покачивает небольшая турбулёнтность, но никаких признаков опасности нет. Через пять минут я уже занимаюсь сборкой крыла и выхожу через турникет ограждения на тропинку, ведущую на вершину. Поднимаясь, вижу ещё два параплана шуршащих в воздухе. Значит улучшилось. Выбираюсь на площадку и быстро готовлюсь к улёту. Колдун на старте временами вскидывается, как норовистый конь и слегка меняет направление. Но я не обращаю на это внимание. А зря. Уже на первых секундах чувствую, что началась болтанка. По крылу временами пробегает волна, но нет даже малейшего намёка на складывание и моё беспокойство быстро улетучивается.

Склон горы, на его люксембургском продолжении, покрыт лесом и ветер, спотыкаясь об это препятствие, бурлит и несётся над всей площадкой приземления. Мой параплан то взмывает вверх, оказываясь на одной высоте со стартом, то проваливается вниз, теряя мгновенно метров 50-70. Наслаждаюсь этими качелями и, окончательно успокоившись, подхожу слишком близко к деревьям. Ротор! Просев окончательно, я несусь на полной скорости на стену деревьев. Резкое торможение и начинаю разворот в открытую сторону.

Не вписываюсь. Более того, крыло "вспухает" и вот они вершины, совсем рядом, хоть рукой хватайся. Сейчас повисну! Прямо из одного разворота, не закончив, резко перекладываю в противоположную сторону. Против склона!! Без скорости! В роторе!

Из-под задницы вдруг пропадает опора и немного сбоку и снизу на меня наваливается земля. Последняя мысль, перед тем как остаться без света: Ноги вместе!

Открываю глаза. Похоже, что я ещё здесь. Упираюсь руками в землю, приподнимаю корпус. Здесь тоже всё в порядке. Ноги тоже шевелятся. Пронесло что ли? Встаю. Ух ты! Боль валит на землю. Ну, это мы уже проходили. Отыскиваю эластичный бинт и мотаю все три метра восьмёркой на голеностоп.

Собрал крыло в сумку и только тут обратил внимание, что недалеко от меня гомонят французы. Пошёл на звук. Шесть человек "косили" деревья вокруг распластавшегося на них крыла. Пришлось помочь товарищу.

Вернувшись домой, первым делом взял толстенный немецко-русский словарь: интересно, чего там, в инструкции, корейцы про турбулёнтность написали?

5. Агент 00…

Стою на дороге, ведущей во Франкфурт-на-Майне. Никто не подбирает, не смотря на картонку с надписью. Конечно, это же не заправка. Но пешком топать 30 км не хочется и поэтому продолжаю изображать монумент. Верной дорогой едете това… . Какие ещё това? Ещё не хватало, чтобы эти херы были моими това… . Но вот останавливается авто и вижу мужика в униформе. Что! Опять? Но, подойдя поближе, вижу "ЮС арми".

Союзник. Едем, начинаем разговор. Как вдруг он опять тормозит. Оказывается его знакомый стоит на обочине со спущенным колесом. Выхожу из машины и я. По разговору понимаю, что лучший вариант - это предложить свои услуги, потому как у мужиков руки, похоже, не там приросли. Знаете, говорю, в каждой машине предусмотрено место, где можно найти запасное колесо и домкрат. Приподняв коврик в багажнике, они и в самом деле находят это. Мой рейтинг тут же повышается настолько, что они безропотно приподнимают просевшую машину, и я втискиваю домкрат под неё.

Смена колеса проходит при полном молчании. Отъезжает этот тип, а я остаюсь с американцем и с грязными руками. Ноу проблем и вояка завозит меня прямо на военную базу возле аэропорта, чтобы я смог помыть руки. Отмываюсь, откушиваю фруктов и выхожу на свежий воздух. Над зданием простирается хвостовое оперение "Голиафа",

Рядом ещё несколько таких же монстров.
    - Ну что, ты видел когда-нибудь такие большие самолёты? -, спрашивает американец.
    - Конечно -, отвечаю -, я - бывший советский диверсант.

Заметно поскучнело приветливое лицо моего случайного знакомого и, сославшись на нехватку времени, он быстро вывозит меня за КПП.
Советские шпионы могут сдохнуть от зависти. Они-то, в лучшем случае, только рядом с забором могли походить, да космические фото поизучать.

6. Снова в воздух.

Прошло много месяцев. Давно не летал. Более полугода сидел на упражнениях, закачивая голеностоп. За это время успел подарить крыло своему ученику и купить себе новое. СВИНГ МИСТРАЛЬ. Тоже стандарт, но по принятой классификации - переходное крыло от школы к другим более летучим моделям. Моё крыло, правда, не стандартизировано и проходит под грифом "версия". Крыло - стандарт, а стропы от перфоманса. Из-за этого на нём в клубе мало летали и за ту цену, что я заплатил - это очень шикарное приобретение. Седушка тоже уровневая и парашют уже в 30 квадратов, на всякий случай.
Всё - сэкондхэнд, а парашют, даже, с историей. Один актёр немецкого телевидения занялся парапланеризмом и однажды получил фронтальное складывание, запаску то ли поленился бросить, то ли постеснялся, и после контакта с родной планетой начал всё распродавать. Так я за 800 немецких тугриков купил новый парашют.

Где полетать? С небольшого террикона в Хорню (Бельгия) высотой в 65 метров повисел в воздухе немногим более пяти минут, но на хорошую пробу нужна высота и я решаю отправиться в старое известное место: Вольмеранж.

Из-за того, что живу теперь намного дальше, на дорогу уходит пять часов. Но это не утомительно. Каждый раз настраиваю будильник на подъём возле очередной пересадочной станции и досматриваю сны. Чтобы проводники не беспокоили, я засунул билет в карман рюкзака так, чтобы его было видно. Проснувшись, убеждаюсь, что билет прокомпостирован и аккуратно вставлен на место. И вот он, Дюделанж.

Взметнул параплан на загривок и вперёд. 4 км не расстояние. Но разве наш брат может проехать мимо идущего пешком парамешка. Через несколько минут я уже поднимаюсь на горку в кабине минибуса, где лежит ещё один такой же рюкзак.

За то время, что я не был на горке, здесь произошли изменения. Появилась смотровая площадка. Много народу нового. А самое страшное - это толчея в воздухе. Насчитал 18.

Во, блин! Что же я делать буду? Я ещё более, чем втроём, не летал. Но, деваться некуда. Ищу пятачок и готовлюсь. Совсем не кстати заныл битый голеностоп, но ветер хороший и бинт остаётся лежать в кармане. Поддул крыло, затормозил его над головой и стою, жду дырку в пространстве. Появилась.Толкаю планету ногой и она плавно уплывает назад. Немного отхожу от склона, давая проход тем, кто к нему правым боком, доворачиваю влево и в подкову, где крутятся с десяток крыльев.

Ощутимо вдавливает в седушку. Значит поднимает, но я вылетаю подальше от склона, чтобы осмотреться, опробовать хорошо крыло и вообще перестать думать о своих костях.Через 6 минут я уже отгоняю любопытных коров от своего тряпочного самолёта.

Поднялся на старт, а там ветерок разгулялся не на шутку. Никто не стартует, а те, кто был в воздухе уже висят на 500 м выше горки. Подготовил я крыло и жду тоже. Вдруг крики, суета и лёгкая паника. Один тип попытался взлететь, но развернулся не в ту сторону и, естественно, перекрутил лямки ещё сильнее. Неуправляемое крыло летит по старту поперёк и мужик всем корпусом врезается в поддутое крыло. Слышен треск рвущейся материи. Следующий параплан мой! А я его только купил! Ещё и не летал!

Прыгаю поперёк строп и беру мужика по-хоккейному на корпус. Вот это удар! Здоров бычок! Дядя перелетает через мой аппарат, а я намертво зажимаю в руке стропы его уха. С помощью других усмиряем взбунтовавшееся крыло, а француз первым делом бросается ко мне.
    - Месье, тысяча извинений!

Конечно, запомнил соприкосновение. Да ничего, - говорю, - бывает. Не говорить же ему, что это было специально. Но бочину саднит не на шутку и я делаю небольшую разминку. Полегчало. Все столпились возле пострадавшего крыла. Диагноз не утешительный: две ячейки в лохмотья и стропа на втором этаже. На сегодня отлетался.

А пожалуй я попробую взлететь, воспользовавшись заминкой на старте. Подтаскиваю крыло поближе к краю и тяну передние лямки. Где-то на пределе физических возможностей удерживаю надутые 27 квадратов и бз-з! Как камень,выпущенный из рогатки улетаю вверх. Вот это взлёт! Жалко вариометра нет. Тот, что в моих наручных часах, не в счёт. Брешет, как сивый мерин. Альтиметр получше показывает и на нём цифирь 100 м выше старта. Ну очень неплохо.

Летаю один на всём пространстве горки. Где-то наверху ещё шесть штук, но на них можно не ровняться. Когда-нибудь и я куплю себе такое крыло, чтоб выше всех. А на старте тем временем зашевелились, взлетают. Ну, сейчас начнётся карусель в воздухе.

Кружусь в подкове и мимо меня, как курьерские поезда, пролетают вверх крутые крылья, но есть, правда, и те, кто меня достать не может. Подо мной ёрзают по пространству. И это согревает душу: лучше быть хотя бы в середине. А толпы в подкове всё больше и больше. Уже и правила особо не соблюдают. Отхожу немного в сторону, чтобы дать дорогу двум перфомансам и попадаю в нисходящий поток. За какой-то момент теряю столько высоты, что старт уже выше меня. Поехал я вдоль склона в надежде, что может немного приподнимет. И на самом деле вылетаю метров на 50 выше старта. Но это было последнее дуновение ветра, и толпа из подковы бросилась приземляться на стартовую площадку. Тоже особо не заботясь о правилах.

Мне не хочется создавать экстрем и я отворачиваю от склона к нашим коровам. А на хронометре 26 минут полёта. Для 140 м высоты - неплохо. Пока поднимался опять появился ветерок и весь народ в полёте. А не попробовать ли вернуться на старт? Приготавливаю и снова повисаю на верёвках. Три прохода вдоль склона и на высотомере 70 м. Зависаю над вершиной и начинаю "восьмерить", теряя высоту. А вершина - плоская и приходится подлетать почти к краю этого сельхозугодья, чтобы не потоптать культуру.

Крыло вдруг начинает подниматься. Эх, уши бы сделать, но на ощупь я этого ещё не могу и поэтому просто прокачиваю по-парашютному. Параплан сначала медленно, а затем быстрее валится и я вижу какую-то собаку, бегущую наперерез. Уже рядом. Вот тварь! Чуть не за руку. Прямо из пасти выдернул. Крыло на удивление реагирует резко и я три метра свежепосаженной кузьки какой-то, да ещё и задом по земле. Хорошая штука SAS (шокабсорберсистем). Даже не почувствовал.

7. Фотографии.

Всегда можно купить карту-двухкилометровку тех мест, где собираешься летать, но часто шевелится внутри какая-то лягушка и шепчет: ну зачем тебе эта карта, потратишь 5 доляров, а место не понравится и будет лежать эта драгоценная макулатура.

Вот и выкручиваешься как можешь. Оно было бы правильней накупить этих карт у букиниста по копеечной цене, но это специально в град-столицу ехать. И сначала смотришь по большой карте, ориентируясь по каталогу полётных мест. Исторические места этого каталога зачастую оказываются рассказами известной лошади. Потом на вокзал (всё ума не хватает скопировать в Интернете карту железных дорог), потом, как обычно, выжидаешь погоду и вперёд. Чёт или нечет. Повезёт или нет?

Хони, провинция Льеж (он же Лёйк). Транспорт как в поэме: от Льежа на поезде до этого самого Хони, выхожу со станции и, как в сказке, налево пойдёшь на площадку приземления попадёшь, направо пойдёшь на вершину выйдешь. Начитавшись в детстве про Ивана-дурака, я поворачиваю направо. Со мной увязался один мек (это французы так говорят). Посмотреть изжелал. Специально для этого из Анверса (второе название Антверпена) приехал. Выходим на старт. Недурненько. Брезентом застелено, колдунчик.

А вид просто фантастический. Классический деревенский пейзаж. Речка внизу, ферма на другом берегу, огромное поле рядом. Можно на него приземляться, но каталог указывает, что есть ещё одно, со старта не видное. Река закручена дугой и один берег и есть та подкова, на верхней точке которой мы стоим. И ветер именно тот, что в каталоге прописан. Юго-восточный. Отдаю фотоаппарат в чужие руки и вытряхиваю содержимое рюкзака. Ух, полечу! И полетел.

Вдоль склончика, вдоль речки. Поднимает. И это хорошо, как говаривал один идейный товарищ. Слегка побалтывает, хотя этого быть не должно, но - это мелочи. На 180 покруче и назад. Набрал уже метров 30. Разворачиваюсь над стартом и ухожу чуть подальше от склона. С шумом обрушивается левая половина крыла. Ни себе чего!!

Инстиктивно торможу и даю опять скорость. Крыло с оглушительным хлопком раскрывается, давая ощутимый пинок в зад, и на меня с треском валится правая половина.

Кошу взгляд на парашют и мимо него на землю. Сколько там ещё? Метров 70-80. Ну, тогда можно потерпеть. Но что же это за дурдом здесь? Отхожу ещё подальше, чтоб быть над рекой. Музыки, блин, только не хватает. Какого-нибудь танца с саблями. Как на качелях. Крыло выделывает всё, что нарисовано в учебнике по аэродинамике. Заодно успевая изогнуться пропеллером. Это что? Никогда не кончится? Воспользовавшись, что ещё есть высота, бросаюсь в лобовую атаку на склон. И когда кажется, что уже пора уносить ноги, всё заканчивается, и я начинаю набирать опять высоту. Каких-нибудь пару минут и я снова выше горки. Немного прихожу в себя и начинаю соображать.

Вот оно! Холм посредине этой подковы. Лобастый и довольно высокий. Ветер, спотыкаясь об него, даёт мощное завихрение, которое, кстати, накрывает площадки приземления. Это уже неприятно. На старт вернуться не удастся. Закрыта деревьями и наклонена в сторону полётов полянка. Принимаю решение целиться на поле возле мостика, оставаясь всё время над рекой. Мокро, но мягче будет. Вперёд! Кошмар начинается заново. Потрёпаный и изрядно помятый, но гордый и непобеждённый я достаю, наконец, ногами до земли. Спасся! Что там у нас прохронометрировано? 7 минут всего! Показалось, что целую вечность оборонялся. Ну и местечко! Достаю из кармана мобиль и звоню наверх.

    - Видел?
    - Конечно, видел. Я тебе всю плёнку отфотал.
    - Кретино-натурале! Далеко же было. Ничего видно не будет.
    - Я думал, что это - последние фотки твоей жизни.

8. Входят в историю люди.

    - Если зайдёшь в американское посольство, то там можно взять бесплатно журнал на английском. Называется "Жизнь во Франции".

Нам совкам, известное дело, если на холяву, то хоть на край света. Выхожу из метро на площади Согласия (Конкорд ) и "уотс хэппэнд?". Вся площадь заполнена полицейскими, которые стоят какими-то рядами. Вроде я не просил роту почётного караула меня встречать. Ну ладно, вы тут стойте, а мне в посольство нужно. Первые две линии прохожу без особых затруднений. На третьей слегка отодвигаю полицейских, стоящих слишком близко друг к другу. Следующая линия, словно забор из околышек фуражек, похожих на изящные кастрюльки. Марширую строевым шагом на одного ажана, глядя ему в глаза. Он неуверенно выставляет ладошку в мою сторону: Месье…

Да чего ты пристал, я не умею говорить ещё по-французски. Отодвигаю его вместе с рукой немного в сторону: Сорри! И вот она - амбассада . Раскрываются массивные ворота и за ними медленно опускается под землю пулегранатотанкоулавливатель из толстенного металла, похожий на ковш погрузчика. Направляюсь в образовавшуюся дыру. Вот встречают! А возле ворот чуть не в обмороке маячат люди без лиц в одинаковых костюмах. Ну что вы, ребята, это всего-навсего я. И слышу вопль:
    - Мистер! Мистер! - вдоль забора несётся американский джи-ай и на ходу орёт,
    По другой дорожке, мистер, плиз!
Не добегая до меня, вдруг остановился, всплеснул руками и прижал их к груди, словно молиться собрался. И смотрит мимо меня. Что там ещё такое? Оборачиваюсь. Ого! На площадь, в коридор, образованный полицейскими, въезжает бронетранспортёр с автоматчиками на борту. Пора уносить ноги. И я прямо через газон, через полицейских и …вот тебе! Приёмная ихнего посольства. Отдельный вход. Прямо с улицы.
    - Спасибо, мистер! - Это морпех мне и он же полицейскому: Внимательней!

Захожу. Здрасьте-здрасьте. А где у вас? А вот, говорят, в уголочке на стуле стопочкой лежат. А два можно? Пожалуйста. Взял и до свиданьица, а закрыта дверь! Не пущают! Замуровали!
    - Минуточку, мистер! - Это я - мистер. А во двор на скорости въезжают БТР и два членовоза.
    - Ну вот и президент Палестины приехал -, говорит один охранник другому.

Позже из новостей я узнал, что при посредничестве американского посла израильский премьер и арабский клоун чего-то там подписали. Подумать только, я мог сорвать ближневосточный мир. Второй раз евреи меня уже просто так не отпустили бы. Люди в историю входят. И только я влипаю.

9. Тур Де Франс.

    - У меня дела на юге Франции. Хочешь, поедем вместе? В Пиренеях полетаешь.

Ничего себе вопросик! Хочешь? Жажду! Но проходит время, поездка несколько раз откладывается и наступает день, когда я заявляю, что еду один, куда глаза глядят, желательно в Альпы. По щучьему велению всё в этот раз получается и рано утром мы заезжаем в Пятую Республику (не путать с Третьим Рейхом). На кордоне дежурят ажаны. Кореш чертыхается на родном языке и, снимая тёмные очки, советует мне сделать то же.
    - А улыбаться тоже нужно? - иронизирую я. Но лягушатникам нет дела до двух баранов (во французском словаре слова бельгиец и баран рядом). И мы понеслись навстречу солнцу и даже слегка наперерез.

Пару дней провожу беззаботно. Прогуливаюсь по улочкам южного французского города. Своеобразная архитектура. Узкие улочки, стены домов толщиной в метр. Это всё хорошо, а где Пиренеи? Но заканчиваются и дела. Звоним по близлежащим клубам, потому что нам сначала в клубе полетать необходимо. Мой друг ещё не летал. Однажды мы уже попробовали начинать в бельгийском клубе, но лучше, если об этом никто и никогда не узнает. И так звоним и выясняем, что на подходе циклон и дождей будет, хоть ласты одевай.

    - Может, в Альпы поедем? - пытается поднять мне настроение кореш.
    - Я, между прочим, Тур Де Франс не заказывал -, огрызаюсь я и ищу в выпусках теленовостей прогноз погоды. Во! Нашёл! На востоке страны ожидается три солнечных дня, а потом будет что попало. Тогда поехали. Может быть, хоть Мон-Блан увижу.
    - Ну, тогда доставай то письмо, что нам из клуба в Альпах прислали.
    - Какое письмо -, теряю остатки настроения я, - Мы в Пиренеи ехали и я его не взял.

Минутой скорбного молчания мы отметили потерю столь важной информации и стали держать совет. Вспомнили очень кстати, что в машине валялся номер парапланного журнала. А этот клуб регулярно публикует свою рекламу. Нашли, позвонили и поехали.

Приезжаем ближе к вечеру. Небеса затянуты плотной облачностью. Место вроде нашли правильно, но клуба нет. Есть, но другой. Чертовщина, да и только. Махнув на всё рукой, записываемся в этот, раз другой отсутствует, и поехали искать ночлег

Утром нас встречает то ли густой туман, то ли облака (высота 1250 над уровнем), солнышка не видно. Выезжаем на гору и обнаруживаем второй клуб рядом с первым. И становится немного стыдно. Но делать нечего, уже записались. Узнаём кучу подробностей, необходимых для полётов во Франции. Необходимо иметь страховку. Для того, чтобы летать на клубных горках лицензия стоит 250. Страховка автономного пилота - 650 и, если вы имеете удостоверение пилота от французской Федерации, то ваша страховка 600 FF и кроме этого ещё можно участвовать в соревнованиях. Страховая лицензия действительна в течение года(календарного). Её можно купить в любом клубе, коих во Франции очень много.

Выходим на свежий воздух. А самой высокой горы всё ещё не видно. Спрашиваю у друга, где Мон-Блан и он уверенно рубит рукой воздух. Там. Потом, подумав, поправляется на 90 градусов. Или там.
    - Значит и там может быть? - добавляю ещё один прямой угол я.
    - Может, - соглашается кореш.

Но проходит некоторое время и сдувает облака ветром. И вот он, красавец. На половину неба стена, украшенная поверху снегом.

Оставив за кадром лирику, лучше перейти к прозе. Никогда не нужно связываться со школами и клубами. Те деньги, что вы здесь оставите, во много раз превысят удовольствие, полученное от полётов. Летайте, как основная масса французов, где понравилось и на холяву. Но, если иметь страховку автономного пилота, то проблем вообще не будет. Для её покупки не нужно ничего, кроме денег.
Хотя стоит отметить, что в клубе всегда можно взять на прокат крыло, другие принадлежности, варио, радио и прочее. Тоже, разумеется, за деньги.

Проходит два дня полётов. С одной стороны чертыхаюсь про себя, жалея деньги, но с другой, мой друг проходит очень неплохое начало, совершив пять полётов с высоты 800 м, из них три самостоятельно. Клубные работнички очень хорошо подбирали погоду для полётов. Зависнуть в воздухе не удавалось. С испорченным впечатлением от Альп, я сижу в машине, выполняя функции штурмана. Франция - это вам не Германия и не Бельгия. Иметь карту ещё ничего не значит. Нужно ещё уметь дорожные знаки читать, которые могут такое рассказывать, что это сюжет для отдельного рассказа. А иногда могут и вообще отсутствовать в нужных местах.

При ярком солнышке заезжаем в один из многочисленных тоннелей предгорья Альп и выезжаем из него при моросящем дождике, который сопровождает нас до самого дома.

10. О-ля-ля !

А не поехать ли мне полетать? Решение принято. Три дня изучаю погоду (по телепрогнозам и газетам) и вот оно, долгожданное …дцатое октября. Моросит мелкий паскудный дождичек, но меня не обманешь, в том французском аппендиците, что в нашу бельгийскую территорию врезается, должно быть хорошо. Прогнозы здесь точные. Выпадаю с рюкзачищем на улицу и обнаруживаю, что опаздываю на трамвай.

Он уже вот, рядом, а до остановки ещё 300 метров. Машу рукой и он останавливается (это вам не в сэсэре). Ещё до восьми утра я уже на вокзале города Лиль и почти сразу успеваю на поезд, который несёт меня вдоль воображаемой линии, разделяющей две страны. Выход в Шарлевиль-Мезиере. Приезжаю, как всегда, вовремя. Совсем недавно ушёл поезд на Реван, а следующий через полтора часа.

Отметим себе, что обеденный перерыв во Франции - 2 часа. Сиеста называется. В это время страна умирает. И если вам нужно нелегально заехать на родину Наполеона, то желательно делать это с 12.00 до 14.00. Подстраховаться минут на 10 и вперёд. Ночью тоже мало дураков, которые бдить должны.

Провожу время ожидания в дрёме, задрав ноги на свой рюкзак. И вот наш поезд. Наш, значит я и параплан. Был я однажды с мешком в германском поезде и, протягивая групповой билет выходного дня контролёру, заявляю, показав на параплан: он со мной едет. Всхрапнул ганс, да как заржёт. Пассажиры и головы в нашу сторону позаворачивали. Хорошая шутка и в Африке того…

Внутрирегиональные поезда в предгорных районах Франции - это близкий аналог советских. Шмотает их из стороны в сторону так, что не только писать, писать не возможно. Но если взять в одну руку писюн (пардон, наши дамы!) и упереться другой в противоположную стену… ну да не будем углубляться в технические проблемы. Слегка опустошённый и весь в предвкушении чего-то радостного близкого и огромного еду в пустом вагоне. А за окном, между прочим, солнышко светит!

Приехал. Здравствуйте, французские Ардены! Место нравится с первого взгляда. Крутизна. Высота. Протяжённость. Пожалуй, я ещё ничего прекраснее в ближайшей округе не видел. Топаю через весь город пешком, почти попадая под колёса автомобилей и прочих мопедов, потому как глаза там, на высоте 240 метров. Пришёл. К подножию.

Чтобы показать самому себе, что я поумнел, иду сразу на площадку приземления. Но, честно говоря, иначе и не получилось бы: на вершину путь один. По тропинке от скамейки между дорогой и самой площадкой. Посмотрел на площадку и возрадовался необыкновенно. Немного узко, но это потому, что речка разлилась после дождя, зато длина для самолёта, а не для параплана. Подхожу к склону, встаю почти на четыре кости и вперёд. Люблю я это упражнение. Энергией заряжает.

С носа каплет, глаза щиплет, река пота, начинаясь в районе затылка, умудряется протиснуться между лопатками и рюкзаком и водопадом низвергается с хвоста, но хладит душу мысль, что лошадям, пожалуй, потруднее в жизни приходится. А я - не лошадь. Я вообще через пару-другую минут птицей стану.

Поднялся, осмотрелся. Хорошо как! Красотища. А что это там, на большом камне блестит? Табличка привинченная = Дидье Дё Рёйку от друзей-парапланеристов=. М-да!

Что-то ветер какой-то не такой. Не так дует. И очень сильно. А вдруг с той стороны скалы? И спросить не у кого! А может и вовсе не летать сегодня. Сижу и, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы, отщипываю булку, в которую я заранее мелконарезанного сала позасовывал. И появляется внутри эдакое чувство уверенности в завтрашнем дне. Пошёл посмотреть другую сторону. Нет, не видно ничего. Лес стеной стоит. Нужно на что-то решаться. Возвращаюсь. Ветра нет! Поднялся, опустился, исчез и всё тут. Лети теперь, получай удовольствие. Строго по нисходящей.

Лягаю ботинком планету и зависаю. Нет, ребята, жизнь - прекрасна! Посмотрел на склон, повисел над речкой, залетел в город, прошёлся над футбольными полями. Одно из них было разделено на четыре и сразу восемь детских команд гоняли на нём футбол. Увидев меня, бросили они это никчёмное занятие толпой за мячом бегать, и задрали головы. А между ними дяди какие-то в милицейские свистки дуют. Но я, как и пацаны, не обращаю внимания на трели. Свистков мы не слышали, что-ли?

Покачивает крыло и кажется мне, что зашевелились ветки наверху. Но на меня это не распространяется. Слишком низко. Разгоняюсь вдоль реки и захожу на посадку прямо над двумя рыбаками, склонившимися над своими снастями. Эх, дать бы вам каблуком по затылку за пришествие Наполеона в Россию. Топ-топ, 6 минут. Всё в сумку и бегом на вершину. Выбираюсь, меняю одежду на сухую и быстро готовлю аппарат.

Несколько раз пытаюсь надуть крыло, но слабнет ветерок и валю параплан на землю, ожидая другого дуновения. А сколько у нас времени? Ого! Если считать путь так, как я его по дороге сюда имел, то пора уже сваливать. Обозрел город. Если приземлиться на одно из футбольных полей, то экономия будет полтора километра. Лишь бы проводов не было. Ну да не "Боинг" сажать будем. И тут немного задуло.

Приготовка и в воздух. Круто разворачиваюсь влево и пошёл "брить" верхушки деревьев. Что-то внутри подсказывает: не крутись, держи направление. Дохожу до конца склона, а это 300 м или более, только тогда позволяю себе посмотреть на старт. Вроде приподняло. Обратно прихожу метра на три выше склона. Ещё один проход туда-сюда для укрепления позиции. Хм, 10м! Ещё хочу. И чувствую, как влипаю в седушку. Классный поток.

Делаю "блинчики". 50, 100, 150, 200 метров! Ну кто же тебе поверит? Всё, в ближайшее время покупаю вариометр. И самому видно будет и другим тоже показать можно. А довольно немаленькая площадка старта уже запросто пальцем закрывается, эдакий пятачок. Ну, что? "Ушки" сделаем? Выдохнуло крыло, заполоскало стабилизаторами в потоке. Не снижаюсь! К чему бы это? Ухожу от склона подальше и вижу, что высота не теряется. Мистика! Э, да облака-то совсем рядом. Это они меня и держат. Фантастика! Ну, тогда - спирали. Закрутил. Вот это центрифуга! Не блевануть бы. Выровнял, подышал. Отпустило. А меня тем временем приподняло. На прежнюю высоту. Поезд!! Эх, такое бы, да утром. Для первого полёта на дальность. Но теперь это уже на будущее.

Четыре спирали в одну сторону, две в другую. Так, уже что-то. Ещё восьмёрку. Совсем хорошо. Ещё пару спиралей и хватит. Пойдём провода искать. Облетаю поля. Нет ничего и это хорошо. "Рисую" прямоугольник над одним из полей для примерки попадания на рядомлежащее. Попал. 26 минут. Набежали детишки лет 4-7: О, месье, это вы летали? А как? А не страшно?… Сфотались на память о такой необычной встрече, помогли упаковать мешок. Попробовали все вместе его приподнять и " о рвуар".

Я ещё вернусь!

11. Экзамены.

Вообще здесь, как и там "без бумажки ты - букашка" и лишний аусвайс не помешает, выручит иногда, ну и для выпендрёжу: знай наших! Можно получить немецкое удостоверение пилота, но оно будет иметь какое-нибудь значение только в Германии, а для других сие - филькина грамота. Нет, если вы член сборной ФРГ - это другой разговор на эту тему. А вот французский бреветик - всем парапланным миром признаётся. Что-то на уровне известной грязно-зелёной бумажки с родины Билла Левински.

И получается он немного попроще. У немцев обязательно учиться, а здесь всё в индивидуальном порядке. Плати, сдавай, получай. Если сможешь. Для начала очень полезно ознакомиться с книгой "Руководство по полётам"(Le manuel du vol libre). Здесь вы найдёте все ответы на вопросы теоретического экзамена, который представляет из себя вытягивание вопросной карты (5 вариантов) и за 60 минут вы должны ответить на 60 вопросов. Зачёркиваете нужные ответы, но будьте осторожны, нужно зачёркивать все подходящие ответы. Например, на вопрос: когда наступает ночное время, есть такие варианты: 1. После захода солнца, 2. Через десять минут после захода солнца, 3. Через полчаса после захода солнца. Смело крестите все три. Проходная сумма баллов 265.

Книгу я читал, но, правда, немецкую. Было это так давно, что уже неправда, но, почему бы не попробовать? Стоимость теоретического экзамена - 130 франков, французских (есть и другие). Тащу вариант и сразу заявляю, что 60 минут мало, мне ещё со словарём переводить нужно. Нет проблем, говорят, сиди хоть до вечера. Сижу. Тут, блин, словари специальные нужны. Аэро и метео. Кое-что не понимаю совершенно. Ставлю кресты по принципу лучше больше. Один вопрос совсем отказывается переводиться. Зову клубного инструктора, помоги. Он вчитывается в вопрос.
    - Чёрт его знает-, говорит -, это зависит от того, как происходит процесс, по нисходящей или по восходящей.

Дураком казаться не хочется и я не выясняю, что же это за штука вздымающаяся такая и ставлю крест по его подсказке. Дождавшись, когда от интенсивного умопомрачения пропало всякое желание сдавать экзамены, я отдаю заполненный формуляр и отправляю стопы в сторону ужина. Наутро без всякого удивления узнаю, что недобрал баллов. Мой результат - 243.

Что ж, будем читать книжку. Попробуем на следующий год. А заодно и уровень языка повысить необходимо. И в качестве последней справки: экзамены сдаются только в клубах и школах сертифицированных французской федерацией (FFVL). Если раскрыть каталог (журнал Hors Serie Voiles. Следующий номер за 2001 год выйдет 15 мая), то сертифицированная школа или клуб обозначены красным цветом.

12. Террорист.

Международный аэропорт "Бен Гурион". Это в Тель-Авиве, для тех, кто не знает. Кто не знает и этого, то в Израиле. Въездные ворота. Выездные - тоже, но не для всех. Заезжая в историческую родину, даже не замечаешь, что ты уже здесь. Никто на тебя никакого внимания. Чтоб не спугнуть потенциального гражданина.

Выезжающих же, отгораживают специальными ленточками-растяжками, которые располагаются змейкой. Чтоб все видели. Со всех сторон. А вам за ленточку ни-ни. Даже в туалет. Нет, вообще-то, выйти можно, но потом пристраиваться в хвост очереди. И боже вас упаси оставить свой чемодан без присмотра. Его, правда, не своруют, но подойдёт сотрудник аэропорта и вежливо попросит быть при своей поклаже. Или поклажу тащите с собой - это как вам больше нравится.

И вот, настоявшись до потери сознательности, наконец, оказываюсь первым. Просят поставить сумки на стол. Без проблем. Ставлю. А ю спик? Спик -, говорю, - но очень плохо. Ничего, отвечают, сейчас переводчик подойдёт. Приходит. Посыпались вопросы.
    - Когда приехали в Израиль?
    - Какие места посетили?
    - С кем встречались?
    - Что фотографировали?

Каждый вопрос в разной интерпретации повторяется раза по три. В душе начинается лёгкий протест. После моих восьмидневных приключений в Израиле, со всякого рода наколками и прочими финансовыми наворотами. После встреч с таксистами, которые на слух упорно путают "твенти" и "эйти". После покупки бумажного ремня, ловко закамуфлированного под кожу и по цене кожи, разумеется. После многого другого, заронившего в меня пагубное семя антисемитизма…
    - Что покупали?
    - На чём совершали поездки?
    - Почему уезжаете сегодня?
    - Вы не хотели бы остаться в Израиле?

Внутри что-то не выдерживает.
    - Нет, не хотел бы, мне здесь не понравилось.
Пауза затягивается до неприличия. Переглядываются. Нужно пройти с нами. Да мне без разницы. Могу с вами, а могу и без вас. Уже догадываюсь, что прежние приключения в цене резко упали. Сумки сюда и сядьте, пожалуйста, вон там. Сижу. Оборванная струна в душе уступает место хорошему настроению. А может просто нервная реакция.Улыбаюсь и с любопытством наблюдаю, как мои вещи идут по рукам.

Хорошо хоть догадался выбросить вырезку из местной газеты. Она бы мне сейчас не помогла. Там была карикатура: евреи ставят негру на жопу штамп "СПИД" и гогочут: "Скажи спасибо, что ты не русский, а то мы бы тебе приписали бандитизм, связь с мафией и инцест!"

    - Встаньте, пожалуйста.
    - Снимите, пожалуйста, часы.
    - Можно вашу авторучку.
Да всё можно, ребята, вы же у себя дома. Уносят мои командирские часы, словно гремучую змею на блюдечке. Металлодетектором возле воротника, под мышками… Ну, между ног могли бы и поаккуратней. Мои вещи уже по второму кругу детектируют.А я улыбаюсь, разглядывая лица при исполнении. Нутром чувствую: не нравлюсь я им своим спокойствием. Возвращают часы. 15 минут до рейса. Всё ясно: плакали мои денежки. Не улечу я сегодня из гостеприимного Израиля.

    - Упакуйте, пожалуйста, вещи. И побыстрее.
    - Я побыстрее не могу, - огрызаюсь по-английски.
Старший команды впал в столбняк.
    - Вы говорите по-английски?

Всё чуть не началось заново, но на моё счастье я совсем не понимал его скороговорку и мне, даже, помогли запихать вещи в кофр. Дальнейшие проводы были обставлены согласно дипломатическому этикету. Один член провожающей бригады несёт одну сумку, другой - другую, ещё один документы и билет, и я, в сопровождении трёх орангутангов.

Оформление отъезда не занимает много времени, и я присоединяюсь к другим пассажирам в зале ожидания. Сажусь на свободное кресло и начинаю перекладывать всё в карманах. Зная, что меня, как кинозвезду, сейчас разглядывают на всех мониторах, достаю авторучку и разбираю её. Потом, собрав, пощёлкал и повесил на место в кармане.

Интересно, что перевесит в ихнем диспуте, отпустить или оставить? Но нет. Вот уже и в автобус кличут. Засунулись, поехали. Прощай, Израиль. Но от рыбы-прилипалы отделаться не так-то просто. Тормозит автобус и весёлый голос сообщает, что у нас небольшая проблема: сломалась грузовая платформа и всех просят выйти и перенести свой багаж на другую телегу. О кей?
    - О кей -, бодро отвечают пассажиры и выходят из автобуса. Мне становится немного неловко за причиняемые беспокойства. Выхожу последним и вижу две стоящие рядом аэродромные грузовые платформы и вокруг бригаду грузчиков, об лоб каждого можно запросто укокошить годовалого поросёнка. Но старички и старушки (словно нарочно оказавшиеся в таком большинстве), кряхтя, тянут свои баулы самостоятельно.

Выдерживаю артистическую паузу и берусь за ручки своих, сиротливо оставшихся сумок. Почувствовать вес не удаётся. Двое очень услужливых молодых людей с синхронным выдохом "Кэн ай хэлп ю?" уже держат мои баулы. Эх, хлопцы! Был бы я новым русским, взял бы вас носильщиками. Классно у вас получается.

Едем дальше и я ловлю на себе любопытные взгляды других пассажиров. Что за птица, думают. Возле трапа народ проявляет сдержанность и пропускает меня первым. Войдя в роль, я благодарно киваю толпе и нарочито медленно поднимаюсь по ступенькам. Рядом со стюардессой, без всякого удивления, обнаруживаю арбузообразную голову старшего всей этой антитеррористической банды.

    - Хэв э гуд трип! ,- это он мне. С некоторым злорадством я произношу "большое спасибо" по-гречески и наблюдаю превращение арбуза в дыню. Для закрепления своей маленькой победы я поворачиваюсь к стюардессе и, тоже по-гречески, здороваюсь с ней, производя себя мысленно в Великие Полиглоты Мира. Жалко, что я больше ничего на этом языке не знаю.

"Сайпрус эрлайн" везёт меня на Кипр. Сижу в гордом одиночестве. Передо мной и сзади по четыре пустых ряда кресел, хотя остальной боинг заполнен пооднороднее. Это ничего, переживём. Не начали бы только киприоты шмонать заново. Менее чем через час колёса уже стукнулись об бетон аэропорта в Ларнаке. Выстаиваю очередь на паспортный контроль и…

    - Добрый вечер, мистер! Сколько собираетесь пробыть на Кипре? Имеете ли наличные деньги? Не забудьте, пожалуйста, продекларировать. Велком!- И ба-бах штемпелем по моей паспортине.

И всё?! Ребята, я вас люблю!

13. На все четыре стороны.

Восгез (Vosges - лё Вож, по-французски). Небольшая, средней высоты, горная цепь на востоке Франции. Уже много раз я слышал о ней. Сначала от немцев в Вольмеранже, потом от фламандцев в Хорню. Всё мол там хорошо. Высота полёта большая, позволяющая крутить спирали и полёты вдоль хребта, и многое другое. Уговорили. Поеду. Времени, правда, в обрез, но дня четыре насобираю. А тут ещё в парапланном журнале объявление, что на Ballon d'Alsace будут региональные соревнования. Заодно и посмотрим. А пока носом в карту: Баллон д'Альзас - 1250 м над уровнем моря, рядом города Бельфор, Кольмар и Мюлуз. Базель не в счёт, потому как это уже Швейцария.

Подготовился к этой самой соревновательной дате, позвонил уже с вокзала по контактному телефону и узнал, что из-за непогоды соревнования переносятся. Будет много, говорят, турбулёнтности всякой. При упоминании этого названия неприятно ёкнуло в битой ноге. А время идёт. Я уже вроде как в маленьком отпуске. И я махнул на всё рукой и поехал. Посмотреть.

Несмотря на то, что железнодорожный билет можно купить до самых горок, поезд дальше Ремирмонта (Remiremont) не идёт, разобрали дорогу на запчасти. И за Ремирмонт по ж/д. билету везут на автобусе. Из-за незнания расписаний, попадаю, как всегда, на самый большой перерыв в движении. Три с лишним часа ожидания на солнцепёке.

Баллон д'Альзас вижу только в начале шестого вечера. Над ним висят один дубль и пара одиночек. Согласно карте на горку ведёт серпантин. Нахожу начало этой дороги и встаю в характерную позу. Через дцать минут сбрасываю рюкзак, но руку всё ещё держу так, как настоящие грузины хвалят своё вино. А толку?

У, вы какие! И применил свой обычный приём. На горе оказываюсь через два часа. Без всякой надежды встретить коллег, мокрый и, даже, проголодавшийся. Солнце уже начало менять свой цвет в сторону красных оттенков. Всё незнакомое. Кэмпинг внизу был, но в темноте приземляться не принято. Да и куда - неизвестно. Используя последний солнечный поцелуй для установки палатки прямо недалеко от старта, я здраво рассуждаю, что утро вечера мудреннее.

Просыпаюсь среди ночи, озябши. Слышу, как гнутся под ветром деревья. Что, погоды больше не будет? Ладушки, утром посмотрим. Натягиваю второй свитер на ноги, вместо кальсон, закрываю крылом окна в моей палатке, потуже затягиваю шнурок спального мешка вокруг носа и отхожу в небытие. Последняя мысль: 1000 м над уровнем - значит температура что-то около нуля.

Утром вскакиваю, словно от удара. Явно что-то не так. Но что? И только дожёвывая бутерброд, сообразил: ветер стихает. Причём довольно ощутимо. Сбор палатки проходил в режиме ускоренной киносъёмки. Выбегаю на старт, а ветер дует в спину. Ну вот, ещё чего. Хотя это можно было увидеть и раньше. Тогда пойдём, обозреем местность. Нет уж совсем необходимости куда-то спешить, если некуда лететь.

По плоской вершине Баллона, огибая всю гору, проходит пешеходная дорожка. Вот по ней я и плетусь еле-еле. Во! Ещё один старт, на северное направление. Хлыст адреналина по внутренностям и я несусь на другую сторону горы. Ну, точно. Есть на восток тоже.

А с ветром-то уже никак. Сдыхает на глазах. Быстро разворачиваю рулон крыла, цепляю седушку и пытаюсь определить: где же хоть примерно площадка приземления, потому как про это место ничего и нигде не читал. Но спросить опять некого, и ничего не видно. Прямо со старта вниз уходит каменная стена. Чуть ли не под прямым углом.

Тогда вперёд! С воздуха разглядим. Французы летают, значит и я найду куда припланетиться. Спрыгиваю со стены и тут же плавно вылетаю метров на 50 выше стартовой площадки. Масса воздуха, пришедшая по долине, оказывается в некоем колодце, глубиной около 700 и диаметром в километр. Вот на этом "столбике" и завис мой аппарат. С правой стороны от скалы, с которой я стартанул, на поляне метров на 100 ниже я вижу коллег, которые, почему-то, не спешат в воздух. Более того, смотрят на меня с тем интересом, с каким парашютисты наблюдают первый прыжок дня. "На мясо".

И поредел подо мной столбик, и полетел я вниз этого колодца, не забывая чиркнуть крылом все уголки, надеясь на чудо. Но чуда не происходит и я начинаю "обрабатывать" довольно большую поляну со множеством бурёнок. Выше меня ничего не меняется, никто не рассекает воздух, только зелень растительности с вкраплениями камня резко контрастирует с голубизной чашки неба, накрывшей этот вертикальный пейзаж.

Посадка без приключений и я собираю свой аппарат. Краем глаза замечаю старичка, который смотрит на меня, как на врага народа. Хотя нет, враги - это в Сэ-сэ-ре. Смотрит на меня как на немецкого захватчика. Благо до границы рукой подать. Интересно, что это я такого плохого сделал? Надеваю для маскировки шапочку с надписью "Бельжик". Не помогает. А может он читать не может? Лучшее средство защиты - нападение. Выхожу за забор и прямо на старого. Чувствую, запаниковал дядька.

    - Месье! Где здесь можно поесть?
Услышав понятные слова, пусть даже и с акцентом произнесённые, преобразился крестьянин, засветился приветливостью и пригласил меня откушать в ресторане, который прямо возле этой полянки и находится. Обойдя гастрономическую тему, можно сказать, что так вкусно я в Европе нигде не едал. Да ещё по такой малой цене.

Отобедамши, выношу тело на свежий воздух. Ну вот, так и знал! Высоко в вышине светятся четыре цветных полумесяца. А я как же? Выбегаю на дорогу и снова оттопыренный большой палец: возьмите, я - хороший. Не верят. Странные вы здесь, однако. С воздуха я видел большую горнолыжную трассу и сворачиваю на тропинку, ведущую к ней. Вот это крутизна! И полез. Но только вопрос в голове засел: если по горизонтальной поверхности - это на карачках, а по вертикальной - как? А в спину ветер дует, к горе прижимает. Крыло, что ли, надуть? И уехать на этом столбе на вершину. Но прогоняю авантюрную мысль и, как оказалось, зря.

На вершине нахожу только что приземлившийся народ. Ветер иссяк, вот они и вернулись на старт. Начинаю расспрашивать обо всём и узнаю много нового и интересного. Летать здесь можно в любую сторону. Но, правда, на юг нужно стартовать по ступенькам лестницы для гуляющих туристов. И только профессионалы могут себе такое позволить, т.е. на перфомансах и выше, а стандарты и тандемы не рискуют.

Внизу к бурёнкам приземляться нельзя, хозяин ресторана жалуется на снижение надоев и может вызвать полицию. И самое, может быть, интересное: обычно после старта народ сразу старается оседлать хребет, которых здесь множество, и улетают туда, не знаю куда. И поэтому полёты на дистанцию здесь - обычное дело. А рядом множество других мест летательных. Это и Маркштайн, и Ля Брес, Большой и Малый Баллоны, и много другого, чего я просто не запомнил из-за непривычности названий.

День проходит в ожидании, но ничего не происходит. Полный штиль. И я решаю ещё раз заночевать на том же месте, благо в том ресторане я и сала вкуснейшего прикупил.

На следующее утро ухо чутко улавливает, что ветер дует с другой стороны. Лёгкий завтрак и я на старте. Как обычно, один. Западное направление тоже хорошее, но площадки приземления и здесь не видно. Но ветер просто замечательный, около пяти метров в секунду и ровно на склон. Сзади меня появляется группа туристов, останавливаются и наблюдают за мной. Говор немецкий. Я особо не тороплюсь, и они разочарованно уходят дальше. До меня доносятся обрывки фраз:
    - Почему он не летит?
    - Может своих коллег ждёт…

Я, тем временем, надеваю сбрую, затягиваю подпругу и сажусь в седло. После взлёта хорошо приподняло. Оглядываю окрестности. Справа ничего интересного нет, а зато слева - отличная подкова. Пока добрался до её середины, уже был метров на 60 выше старта. Но ветер не очень сильный. По крайней мере, на высоте. Высотомер как замёрз и через некоторое время я решаю слетать на старт. А ленточки, на нём расставленные, висят, словно телячьи хвосты, но и до того, как их увидел, я начал разворот. Потому что уже потерял больше сорока метров.

Возвращаюсь в подкову и там заново достаю свои 60 метров. Туристы уже дошли до своего автобуса и, не торопясь в него заходить, обратили свои взгляды в небо. Бога там, правда, нет. Только я летаю. Один из старичков робко помахал рукой. Я ответил и толпа взорвалась лесом рук. Что ещё нужно на старости лет? Чтоб тебя почтили вниманием, и я подлетаю поближе к автобусу и кручу пару глубоких спиралей, а затем, улетая обратно, некоторое время машу рукой. Остановившись в фокусе подковы, я вижу, что туристы начали посадку и каждый, прежде чем нырнуть в дверь, обязательно ещё раз машет либо рукой, либо головным убором.

Как много они могли бы рассказать дома, если б знали, что, приехав во Францию, видели русского парапланериста. А прошло уже полчаса. Не болтаться же здесь целый день, подобно одному продукту, в прорубь заброшенному. Да ещё и возвращаться пора, ехать-то целый день. И через десять минут я шлёпаюсь недалеко от автобусной остановки в деревне, что находится у подножия Баллона. Шлёпаюсь - это потому, что посадка была в сильной турбулёнтности, опять усилился ветер. Но обошлось.

14. Не ждали.

А не случалось вам увидеть советское посольство за границей? Ну, хотя бы, консульство. Советского, скажете, нет. А куда же они тогда подевались? Стоят родные осколки светлого прошлого. И даже народ всё тот же там работает. Из прошлого.

Причина, приведшая меня туда, была так же проста, как и сама жизнь. Чтоб вам не пришлось видеть вблизи до боли знакомые идейные комсомольские физиономии, держите полный контроль за своими документами и деньгами, находясь в закордонье.

Гамбург, полицейский участок. Выспрашиваю адрес советского (pardon! российского) консульства. Немцы - народ вежливый и обязательный. Если возьмётся помогать, то можете быть уверены: всё сделает, что в его силах. И через некоторое время я уже отмеряю ногами дистанцию в сторону островка любимой родины. Быстро этого не удаётся сделать, и я оказываюсь, в уже начинающихся сумерках, перед странной конструкцией, похожей на отрезанный кусок большого военного корабля.

Огромное количество антенн не умещается на крыше и, поэтому, висят даже на стенах особняка, спрятавшегося за высоким бетонным забором. А это правда, что все холодные войны уже закончились? Размещаюсь возле ворот так, чтобы меня без затруднений разглядели на телемониторе, и давлю на кнопку.

    - Да-а, - и интонация не предвещает ничего хорошего.
    - Я - русский. У меня проблемы…
    - Завтра приходите.
    - Я, вообще-то, в этом городе никого не знаю…
    - Сказал, завтра приходите.
    - Ну, хоть за калитку запустите. Не на улице же ночевать.
    - Не положено. Всё сдано под охрану.

Ну, получил? Я другой такой страны не знаю. Нас особо не напугаешь. В более серьёзных переделках участвовал. По советскому телевидению часто видел, как "ихние" бездомные на скамейках в парках спят. А мне и парк искать не нужно. Вот он, рядом с живописным озером. С гусями и утками в придачу.

Утром чуть свет, когда местные бюргеры ещё спят, я уже веду наблюдение за воротами. Тормозит возле них минибус и, из-за приоткрытой створки, гуськом в него быстро забегают человек восемь. Ночные сторожа, наверное. Отъезжает машина и ворота открываются пошире. В проёме показывается капот "мерседеса". Издали машу рукой и подхожу. В окошке, такого же размера, слегка припухший то ли ото сна, то ли от пива немецкого, лоснящийся фэйс.

В двух-трёх фразах обрисовываю свою ситуацию. Толстые губы облизнулись, почмокали, слегка выпятились и проронили:
    - Ну, что вы, бля, за народ такой? Как только сюда приедете, так сразу всё теряете.

Наверно мелькнуло что-то подозрительное у меня в глазах. Потому как фэйс отодвинулся вглубь суверенной территории. Медленно, преодолевая спазм челюстных мышц, я проговариваю:
    - Потому что, в отличие от некоторых.. - (спокойно, только спокойно!) - мы не живём здесь постоянно.

Повернулся и пошёл прочь. Коза - ваша мама! И начинаю делать дыхательные упражнения для прихода в норму. И ничего такого не случилось. Что не приходилось с таким раньше встречаться? Партия и Ленин - близнецы-братья. Чтобы вообще хорошо подумать, сажусь на ту же скамейку и медленно "включаюсь". А какое сегодня число с утра? О! С днём рожденья, сэр! Нет, мужики, без подарка я никогда не оставался. Ни разу в жизни. Я вам сегодняшний день надолго запомню. Более того, однажды расскажу об этом сотням, а может и тысячам людей. Пенсию, конечно, вам не отменят, а вот очередное звание задержат. Это - как пить дать. Прецеденты у меня уже были.

Мне даже напрягаться не нужно. И диссидентом становиться. Я уже "там". Осталось только выжить. Учился же я в школе. И, вроде, неплохо. И на этой бодрой самоуспокоительной ноте я шевелю ногами, покидая райский уголок природы, слегка испорченный наличием этой конторы. В голове начал созревать план.

Леди и джентльмены, дамы и господа, медам и месье, товарищи и товарищи, сэры и сэруньи! Поднимем наши бокалы за Его Величество Случай. А также за тех, кто не с нами. За то, что эта глава не стала первой и единственной.

Чин-чин! Прост! А вотрэ сантэ! Здравы будем, бояре!

15. Осколки.

Вообще это не про войну. Просто иногда встречается в жизни ситуация. Короткая и не сильно влияющая на ход мировых событий. И личных тоже. Врезается в память, словно осколок в тело, не тревожит понапрасну, но забыть не даёт. Большого рассказа из этого события не получается, но его можно использовать вместо анекдота. Часто это сможет отлично охарактеризовать и обстановку, и менталитет, и, даже, ваше (и наше) состояние.

Москва. Аэровокзал. Ночь. В немногих сиденьях, оставшихся после приватизации, сидят люди, кому нужно успеть на самые ранние утренние рейсы. Безошибочно вычислив наличие денег, подходит добрый молодец в камуфляже. Лицо словно начищенный чайник. Небрежно похлопывает дубинкой о ладонь. На руке красная повязка. Свастики только не хватает. Без предисловий, сразу, начинает о деле. Не в первый раз, видно.
    - Значит так. С милицией у нас всё схвачено. С таксистами тоже. Если поедешь сейчас, то доставят точь-в-точь в аэропорт. А если сам утром, то - до первых кустов.
    - А я особо не боюсь.
Мордоворот оглядывается на товарищей:
    - Не, ты понял? И чего мы в Чечне делаем?
И в самом деле! Чего?

Кипр. Ларнака. Город такой. По нешумной, в общем-то, улице почти строевым шагом идёт очень самоуверенный молодой (почти) человек. За ним семенит молодая (совсем) женщина с заплаканными глазами. На всю округу разносится великий и могучий:
    - Я тебя сюда для чего привёз, ^$$$ µµ**щ$ ! Чтоб ты µЈ^$ь! Рядом, б…, я сказал!

Греция. Афины. Тоже город. Большой и незнакомый. Карту бы купить. Наличие рядом хорошенькой женщины влияет на поведение и на способ общения. Подходим к киоску, в глубине которого угадывается наличие кого-то жующего, мужеского полу.
    - Good morning. Are you speak English?
В ответ раздаётся рык потревоженного хряка:
    - No!
    - Spreschen Sie Deitsch?
    - No!
    - Parlez-vous Francais?
    - No!
Происходящее начинает забавлять.
    - Пан врозумляе по-польску?
    - No!!
    - Украиньску мову знаешь?
    - No!!
    - Омилите эллиника (это уже по-гречески)?
    - No!!!
Меня дёргает за рукав моя провожатая:
    - Чего ты смеёшься?
    - Да ты только представь: приехать в Грецию и встретить аборигена, не говорящего на своём языке!

Париж. Вокзал "Лион". Здесь все вокзалы названы так, что даже хромой на оба полушария поймёт, куда с него можно уехать. Нужно купить телефонную карточку. Выстаиваю очередь в киоск. Продавщица - сама любезность:
    - Месье?
    - Sorry, I dont speak French…
Сдувает с её лица улыбку, но в следующее мгновение она уже так же приветливо обращается к китайцу, стоящему за мной:
    - Что вы хотели, месье?
    - µ§$µ%Ј!!

Франция. Спортзал. Негр ходит и демонстрирует всем болевой приём (где увидел?) с выкручиванием руки. Французы морщатся, но терпят. Доходит очередь и до меня. Даю закрутить руку до половины и опираюсь локтём другой руки на печень негра. Вопль и он присаживается на пол. Подышать.
    - Ой -, говорю, - извини, а я думал ты это тоже знаешь.
Французы исподтишка показывают мне большой палец.

Германия. Здоровенный немец, огненно-рыжий, везёт детскую коляску. Навстречу мне идёт. И я, с любопытством, украдкой, заглядываю в неё, слегка обернувшись. !!! Аллах свидетель: я очень люблю детей! Но! Китаец. Рыжий! И чёрный.

Германия. Где-то недалеко от Ганновера. На автозаправке слушаю монолог пьяного русского шофёра. В кабине его суперкамиона.
    - А что? Такие, как я, нигде не пропадут. Наш босс купил в Башкирии пищевой комбинат. Остановил его. И теперь конвейер режут, и всё это нержавьё сюда продают. И я свою тыщу марок в месяц сверху имею. Крутиться надо.
Так хорошо и образно рассказывает, что я решаю за благо промолчать.

Израиль. Тель-Авив. Говорю таксисту адрес, и он соглашается везти за 50 шекелей (три шекеля - один доллар). Едем около получаса. Ровно на пятьдесят. Не соврал. Обратно, купив план города, дохожу пешком за двенадцать минут.

Кипр. Грек, выкушав приличное количество пива и сдобрив его маленькой стопкой виски (вино не в счёт, его вместо воды пьют за ужином), предлагает мне довезти на автомобиле.
    - В таком состоянии! - ужасаюсь я.
    - В каком? Я же пристегнул ремень.

Франция. Мец. Барышня с собакой перебегает "зебру" уже почти на красный свет и вдруг псина садится и начинает гадить. Посреди проезжей части. Никто не трогается с места. Все ждут окончания процесса оправления естественных физиологических потребностей.

Кстати. По теме. Гуляя по Парижу, не забывайте поглядывать под ноги. Не убедил? Ну, тогда забывайте. Заодно узнаете, чем их кормят. Не парижан, конечно.

Франция. Баллон д'Альзас. Собеседник, услышав очередной "ляп" в моём французском, спрашивает: откуда приехал. Врать не хочется и я говорю, что из Бельгии.
    - А! Значит вы - фламандец.

Бельгийцы шутят: Бельгия - это большой город под названием Ёйтрит (Uitrit - на фламандском (или нидерландском) означает съезд, выезд). Этот указатель - самый частый на автомагистралях страны.

Германия. Потсдам. Во всю стену надпись, сделанная добротно и надолго."Слава КПСС". Голова отказывается переварить увиденное. Немец хохочет удовлетворённо, глядя на мою реакцию и объясняет, что здесь стояла советская воинская часть и после её ухода решили оставить сей сувенир.

Израиль. 1996 год. Бросается в глаза огромное количество парней и девушек в военной форме с винтовками и автоматами и с полным боекомплектом. И у многих гражданских на заду изящно оттопыривается кобура. Первое впечатление: все играют в войну. Второе: не играют, а живут в ней.

16. 007, кто больше…

    - Вы, разумеется, понимаете, месье, что наша сегодняшняя встреча - это не    простое любопытство? Наша работа - безопасность нашей страны и мы не можем    просто проходить мимо фактов. Скажем, интересных фактов.
    - Да, конечно, я понимаю.

"Однако, мадам, по-русски вы шпрехаете, пожалуй, не хуже меня. Сразу видно, что в хорошей школе вас учили".

    - С каким заданием вы приехали во Францию?
    - Вопрос не понят.
    - Какое задание вы получили перед приездом во Францию?
    - От кого?
    - Да, разумеется: и от кого тоже?

"Какие вы, всё-таки, одинаковые. Вне зависимости от страны нахождения"

    - Я похож на человека, приехавшего с заданием?
    - Да, вы имеете вид хорошо подготовленного человека…
    - Подготовленного к чему?
    - Именно это нам бы и хотелось выяснить.

"Проклятый склероз. Ничего не могу вспомнить".

    - Даже не знаю, с чего начать?
    - Расскажите о себе: где учились, где служили?
    - Родился я в тысяча девятьсот…
    - Мы это знаем. Это отмечено в ваших документах. Давайте начнём с комсомольского возраста.

"А партийно-производственной характеристики вам не предъявить?"

"Языковая подготовка у тётки - класс. Одним ухом слушает мой словесный понос, тут же делает какие-то пометки и синхронно переводит".

    - Европейский период можно опустить. Мы ознакомились в вашем досье.

"Интересно, сколько досье уже заведено на меня в закордонье?"

    - Что вы делали в посольстве Соединённых Штатов?

" ?! Вот это уже дело. С этого нужно было и начинать".

    - Я заходил туда за журналом на английском языке.
    - Вполне возможно. А поподробнее.

"Киса, вы должны молчать. Иногда для важности надувайте щёки. - Но это же…обман".

    - Я предложил свои услуги для ЦРУ.
    - Вообще-то, было бы правильнее сначала прийти к нам. Вы, ведь, находитесь на территории нашего государства.
    - А мне никто не давал вашего адреса.
    - А сейчас?
    - Что сейчас?
    - Сейчас, когда мы с вами беседуем.

"Ну, дурак я, дурак. Не понимаю ничего".

Оживился юный офицер безопасности, задававший вопросы через переводчика и в порыве душевности, в виде благодарности за удачно проведённую вербовку, подал визитную карточку.
    - На случай, если у вас возникнут проблемы.

Как говорят в вашей стране, гран мерси, мон шер ами. И на самом деле, пару раз пристававшие полицейские теряли ко мне всякий интерес, увидев сей кусочек картона.

Правда, во Франции я теперь наездами.

17. Первый урок.

Я с самого рождения был предназначен для полётов. Разумеется, если б материал попался похуже, я мог бы стать частью палатки, например. Но мне повезло и я летаю. Сначала меня называли параглайдинг. Попробуйте произнести раздельно. В самом слове чувствуется свобода, скольжение. Па-ра-глай-динг. Шик! Несколько раз я менял своих хозяев. Многих уже и не помню, такое скоротечное было знакомство. И вот уже несколько лет я летаю с одним и тем же. О! Как я люблю летать с ним над рекой или над озером. Тогда я вижу в воде своё отражение, этот превосходный изгиб, замечательные полоски и цвет! Необыкновенный цвет!

Иногда хозяин называет меня тряпкой. Но я знаю, что делает он это любя. И я отвечаю ему тем же. Даже когда мы попадаем в ненормальную ситуацию, я стараюсь сохранить свою лётную форму. Ещё не хватало, чтобы мы повисли на этом парашюте, который даже не умеет хоть чуточку задержаться в воздухе. Я вообще был против его покупки, но раз хозяин его взял, значит так надо.

Наш последний день мне очень не понравился. Увязался с нами какой-то тип. Пришли мы не на большую горку, как обычно, а на маленький бугорок. И меня приготовили лететь именно на этом бугорке. Это куда же здесь можно лететь? Высоты всего 5 метров!

О! Нет! Хозяин! Я с ним не полечу! Нет, вы только посмотрите, как он держит передние лямки. Мужик, ты что, всерьёз думаешь, что я сейчас подниму тебя в воздух? Да я принципиально поползу по земле. Ну, что, выкусил?

Не будешь дёргать на старте. Плавно нужно. Пла-авненько, но с ускорением. Ладно, уговорил. Попробую я с тобой второй раз.

Так, ручки назад, немного в стороны, грудью навалился и … Ты чего лямки бросил? Да не топчи ты под собой землю, имитируя бег, я ещё не взлетел. Эй! Тебе уже второй раз "стоп" скомандовали!

Вот-вот. Побегай теперь с подвесной системой. Без меня. Нет, не летать тебе сегодня, хоть мой хозяин тебя и хвалит. Попробуй ещё разочек. Мне уже и самому интересно на тебя посмотреть. Встал, руки на место. Пошёл! А что? Уже не плохо. Так, лямки выпустил. Эх, вообще-то теперь ты на меня должен посмотреть. Не хочешь, как хочешь.

Делай ускорение. Не тормози! Не тормози! Слушай, ты петь не пробовал, когда тебя душат? А почему ты думаешь, что я полечу, задавленный тормозами. Нет, вы послушайте, что он говорит! Он почувствовать меня хочет. Сядь, вот, на свою машину, затяни ручной тормоз и покатайся, чувствительный ты наш.

Нет, пора тебе мой характер показать. Приготовились и побежали. Во! Получилось! Не останавливайся на краю. Вались грудью вперёд и бежать. Ну, я тебе сейчас выдам! Будешь знать, во что превращается маленькая заминка на старте, когда вместо ускорения ты почти остановился. Побеги-ка теперь поперёк склона и ветра. Чувствуешь скорость?

О! Чёрт! Про кусты я и забыл. Да не стони ты. Подумаешь, маленькая царапина. Парапланов бояться - в лес не ходить. Сейчас подойдёт хозяин и снимет тебя и меня с этих растений.

Значит, повторяем ещё раз. Приготовился к старту. Расположился симметрично к крылу и строго против ветра. Руки со стропами управления и передними свободными концами примерно на уровне плеч и немного отведены назад. Плавно ускоряешься и крыло само поднимается над головой. Отпускаешь концы и слегка втягиваешь стропы управления для того, чтобы у крыла было максимальное аэродинамическое качество. Не останавливаясь, быстрый взгляд вверх, для контроля. И бежать. Бежать, понял? Даже если и взлетишь, остаёшься в том же положении ещё некоторое время, готовый, если нужно, продолжить бег.

Может и в самом деле научишься, когда-нибудь. Готов? Пошёл!

18. Особенности национальных полётов.

То, что дельтапланеризм и атлетизм - буржуйские виды спорта помнят уже не многие ныне живущие. Наша родная коммунистическая партия - передовой авангард, идейный организатор и вдохновитель, поводырь и рулевой, верный наследник и, как оказалось, последний ворюга старательно оберегала народонаселение одной шестой части суши от тлетворного влияния загнивающего запада.

На этом фоне для русскоговорящего осталось совершенно незаметным рождение параплана в 1965 году, когда американец Давид Бариш, участвуя в разработке проектов возвращения космических аппаратов, построил и совершил на первом прототипе первые полёты. Аэродинамическое качество, кстати, было четыре и две десятых. Крыло Рогалло в то время имело качество два с половиной. Стоит также отметить, что планирующие парашюты тогда ещё не появились.

Тем приятнее сознавать, что парапланеризм - интернациональное явление и мечта человека оторваться от земли ничего общего не имеет с желанием обогнать, воспитать идейно и направить куда-нибудь. Просто, как заклёпка: покупай, залазь, спрыгивай и лети куда хочешь. Разумеется, неуёмное чиновничество не успокоится, пока не напишет кучу сводов и правил, резолюций и постановлений, ограничений и запретов. Но к каждой горке приставить по полицаю - кишка тонка!

В каждой спортивной кухне есть свои рецепты и секреты. И, разумеется, в каждой стране есть присущие черты и качества, которые не спутаешь с другими. Не стремясь быть последней инстанцией, я попробую выразить своё субъективное мнение о тех национальных особенностях, которые я заметил.

Знакомство с германским характером началось с чтения небольшой заметки с фотографией в немецком паражурнале. Автор с возмущением описывал нарушение всех норм и правил полётов. Пилот на фото крутил глубокую спираль на высоте 15-20 метров над кустами на склоне. Да, немцы летают спокойно и аккуратно, но и бесполезно искать немецкую фамилию в десятке сильнейших на чемпионате Европы и, тем более, мира.

И там же в Германии я услышал мнение немца о французах. Не лестное, нужно заметить. "Они "крэйзи" - эти французы. Летают без касок, без запасок. Не все застрахованы". Так звучит дословный перевод. И после этого мне ещё больше захотелось познакомиться с этими "крэйзи".

Пофигизм. Так можно охарактеризовать французский стиль. Чтобы не быть голословным, я опишу ситуацию, в которой сам принял участие. Летая, однажды, на Баллон Д'Альзас, я встретил группу пилотов из клуба. Познакомившись и переговорив, они деловито приготовились к улёту и, запустив сначала дубль, они, как-то по старшинству, повзлетали и оставили на горке одного дубка со школьным парапланом и с глубокими сомнениями в возможности взлёта. Повезло ему. Был я там. И помог.

Другая черта проявляется постоянно в публикациях журнала Parapente. Все советы бывших и действующих чемпионов сводятся к тому, что нет необходимости летать на чём спортивном. Летайте, так сказать, безопасно и надёжно. Лучше на стандартах. И вообще, тренироваться надувать полезнее, чем спрыгивать со всяких горок.

И этому есть причина: стареет французская команда (есть участники под 50) и не желает иметь конкурентов на каждом шагу. Представьте кошмар: все начали летать на "Бумерангах" и "Омегах 5" и рекорды клепать каждый день. Бр-р!

Бельгийцы. Ой, не хочу я рассказывать про это. Хоть рекорд страны и составляет 160 км, но символом Бельгии является статуя писающего мальчика. Кто вспомнит, как это называется? Для облегчения поиска ответа скажу, что по-нидерландски - это -zijker! Но осмелюсь высказать своё мнение, что национальность бельгиец в природе не существует как таковая. Есть фламандцы и есть валлонцы. И разница между ними огромная.

Пожалуй есть смысл рассказать ещё один случай. Короткий. При разбеге у ученика отрывается стропа управления на школьном параплане. Когда я рассказал об этом своему немецкому знакомому, то его глаза можно было измерять в диаметре. Этого не может быть, потому что этого не может быть!

Швейцарцы. Почему не знаю, но я с большой симпатией отношусь к ним. Возможно, что это из-за моей первой и пока единственной встречи с настоящим швейцарцем. Как только он услышал мои запинания в французском, тут же попросил меня перейти на более мне понятный язык. И тут же предложил пять других на выбор. И в последнее время они очень добавили в лётном мастерстве. Рейтинг-лист за прошлый год - это лучше всяких характеристик.

А испанцев я вообще хочу узнать поближе. И поэтому от описания воздержусь.

19. Нарушитель.

Ох, что-то я давно в Испании не был! Собираюсь и поехал. Автостопом. Через средиземноморье. Потому, что нет уверенности в беспроблемности перехода кордона на атлантике: там граница проходит по реке, а рядом море со всякими акулами. Автостоп застопоривается под Парижем. Три часа выстойки на заправке с картонкой в руке и никто не берёт. И холодина.
    - Знаешь, а это денег стоит! - весело кричит из кабины камиона проезжающий бельгиец. Успеваю обозвать его по-голландски резиновым изделием. Улыбку как ветром сдуло; он был уверен, что я - француз. Земляк, блин!

Наконец, негр завозит меня в столицу. Париж встречает пронизывающим ветром и ляскающими зубами синими мадемуазелями, которые успели раздеться после зимы. Да ну его, этот автостоп! И беру билет на поезд до Перпиньяна. На билете не проставлено место. Это слегка настораживает.
Действительность оказалась хуже. В отличие от других, я провожу ночь на спальнике брошенном на пол. Утром покупаю билет на электричку до Порт-Боу (Порт-бу, как говорят французы). Это - первый испанский город. Сижу в полупустом вагоне и на последней французской станции Сербер вижу полицейских, входящих на перрон.

М-да! Приехал! Забрасываю ноги на столик и "читаю" какой-то журнал, валявшийся там. Открывается дверь купе.
    - Добрый день, месье! Можете показать паспорт?
    - Конечно -, цежу я сквозь зубы и, не отпуская журнала, лезу в карман висящей куртки. Паспорта там не оказывается и я, нервно отбросив журнал, начинаю выворачивать карманы. Стоит! Не уходит! Эх, парень, не знаешь на кого нарвался. Сейчас я тебе такую драму сыграю.
Задерживаю дыхание и с побагровевшей рожей "нахожу" бумажник с деньгами. Увидев деньги в немалом количестве, полицейский теряет бдительность: значит не  нищий нелегал. А я уже хватаю его за руку:
    - Месье! Это какие-то бродяги, которые ехали со мной! Они украли мои документы...

Юноша безуспешно пытается освободиться. На физкультуру надо было ходить в школе, молодой человек. Но вот я освобождаю хватку и он тут же отбегает метра на три и пятится задом, выставив перед собой ладони.
    - Да успокойтесь, месье! Это здесь часто бывает. Вам нужно вернуться в Перпиньян и обратиться в консульство...

Эй, ты куда? Я кому весь этот спектакль играю? !!! Я, между прочим, до Испании платил. Благодарю его сердечно и, продолжая причитать, выхожу на вокзал. Минут двадцать сижу, определяя нет ли ещё заинтересованных моей персоной. Нет. Возятся с двумя албанскими семьями, снятыми с этого же поезда.
Ну, что ж. Начинаем без всякого антракта второе отделение этой постановки. Раскрываю зонтик (сеет мелкий дождь) и выхожу на свежий воздух, чтобы осмотреться. Беру азимут и пошёл по тропинке в сторону границы. Мимo каких-то сараев, лающих собак и мужиков, глаза таращащих.

Чего уставились? Нелегалов не видели? Нахожу площадку возле вентиляционной шахты ж/д. тоннеля и разворачиваю палатку. Стоп! Если выйдет солнце, то её весёлый цвет увидят все желающие. Опрокидываю палатку вверх дном и заползаю под неё в спальном мешке. Отсыпаюсь целый день и на всю оставшуюся жизнь.

Ночью в 4-00 (очень удобное время для войн и нелегальных переходов) упаковываю рюкзак, выхожу на пустынное шоссе и вперёд.
Из-за поворота показывается ярко-освещённая площадка двойного пропускного пункта на французско-испанской границе. Пожалуй, мне не сюда. И через кювет и вверх по горке. Интересно, нет ли тут какой проволоке на кордоне? Но граница совершенно не оборудована и, перевалив гребень, я вижу сверкающий огнями Порт-Боу.

Для большей уверенности принимаю решение обойти его стороной и зайти с обратной стороны. Путь проходит через заросли колючек, которые впиваются в ноги даже через джинсы. В темноте попадаю на зигзагообразную канаву. Ну вот! Сейчас я наступлю на мину времён второй мировой и никогда не узнаю, как выглядят местные мадемуазели. Хотя нет, мадемуазели - это уже сзади, а тут должны быть сеньориты.

Ранним ясным (я уже в Испании, а там всегда чистое небо) утром я отмываюсь в ручейке, безжалостно выбрасываю дорожную одежду (специально старую брал), переодеваюсь во всё светлое и выхожу на дорогу, получив удар по физиономии подпружиненной веткой. Хорошо не в глаз! Щупаю щеку - нормально вроде.

Зайдя на вокзал, покупаю билет до Барселоны. Нужно как можно быстрее оторваться от границы. Отворачиваюсь от кассы... Вуа-ля! Полицейские проверяют паспорта у каких-то чёрных. Один из них с интересом всматривается в моё лицо. Эту тему я ещё не приготовил и в дело идёт импровизация. Лучшее средство защиты - это... Засовывая билет в карман, иду прямо на полицейского. Интерес на служебной морде, пo мере моего приближения сменяется растерянностью. Поровнявшись с ним я киваю и полицейский отвечает мне тем же.

Уф! Оторвался! И часа два я гуляю по городу, делая неплохие снимки. Вдруг в одной из витрин я вижу своё отражение с залитой кровью щекой. Вот это камуфляж! Проклятая ветка!
За десять минут до отхода поезда я возвращаюсь на станцию и скоро еду в Барселону. Здравствуй, Испания!

20. Вместо названия:
    - У нас на море хорошо: разгоняешься со скалы и "ба-бах"!
    - Ты хотел сказать "бултых"?
    - Когда прилив, то "бултых".

Испанцы - народ дружелюбный. И не любопытный. Только один вопрос эадали: "Летал?" Получив утвердительный ответ, дали крыло и повезли летать. Не бесплатно, должен заметить. 3000 испанских песет эа один полет - это подороже, чем во Франции или других странах будет. Но хочется завязать хорошие отношения и я терплю. Приезжаем на бугорок. 250 м. Ля Муэла называется. Коренной зуб то есть. Форма соответствует. Расположен недалеко от Гвадалахары. Памятник убиенным, как и положено, стоит на месте. В 1982, 93 и 98 годах было по случаю на этой горке. Интересно, попадаю ли я в эту арифметическую последовательность?

    - Николас! Я полечу? - пытаюсь соблюсти субординацию.
    - Конечно лети, если хочешь.
Демократия! И я пару раз зависаю в воздухе на разных стандартах, разделываясь с ностальгией, успевшей обосноваться в моей душе за два месяца, пока я учил castellano. Заодно облегчаю и мой кошелек. Но контакты установлены. Не смотря на то, что мой испанский оставляет желать лучшего.

С некоторой досадой отмечаю, что долбанулся об землю сильнее обычного. Ветра нет, а при такой жаре (до +42 в тени бывает) воздух разжижается настолько, что птички падают, не только парапланы. Но не беда. Скоро подвезут мой аппарат и начнем месить местное пространство бесплатно.

... И настал день. Все испанцы в отпуске, как и все остальные европейцы. Поэтому я с некоторым трудом забираю параплан из закрытого клуба и еду летать один. Куда глаза глядят. Глаза, правда, глядят пока только на окрестности Мадрида. Из-за занятости учебой всякой. И я не могу себе позволить далекие и долгие поездки. Но, возможно, в этом и необходимости нет. Горы Гуадаррама имеют протяженность около 40 км, может и более. Верхние точки больше 2000 над уровнем моря.

Деревня, в которую я приехал на пригородном автобусе с площади Castilla в Мадриде, называется Мирафлорес. Делаю отчаянные попытки найти русское аналогичное название. Но ничего на ум не приходит. Что-то вроде "смотри - цветочки", а может наоборот: глядящие цветы. Ну, в общем, одолень-трава.
Правда о траве речь не идет. Повсюду в центральной Испании, где нет искусственного орошения, солнце выжигает не только траву, но и лист на деревьях. Поэтому, поднявшись на гору, обнаруживаешь унылый пейзаж жёлтого цвета, украшенный небольшими оазисами, указывающими на наличие воды.

Наученный французами, я даже не пытаюсь поднимать руку, а скромно бреду со своим рюкзачищем вверх по дороге. Никому до меня нет дела. И только проехавший мимо полицейский приветственно поднял руку. Грасиас, амиго!

Наверх прихожу через четыре с половиной часа и, посмотрев в ту сторону, куда хотел бы полететь, чувствую ласковое прикосновение ветра к затылку. "Хотели, как лучше, а получилось, как всегда" - говаривал один еще здравствующий классик. Начхать на все! И я заваливаюсь спать прямо на солнцепёке.

Просыпаюсь от шума шагов. По хребту, рядом со мной, проходит группа любителей пеших прогулок. Обмениваемся приветствиями, слегка знакомимся. Потом проходят ещё две такие же стайки. И я остаюсь один на один с горами, звёздным небом, долиной, залитрой огнями, словно угли от недавно прогоревшего костра и перезвоном коровьих колокольчиков на склонах гор. Утро вечера мудреннее...

Утром в 11 часов я решаюсь лететь, потому что ветер, не смотря на палящее солнце, а скорее из-за него, начал менять направление. Термик держит только птиц и я медленно и уверенно приближаюсь ко дну впадины. Но, лучше одна птица в руке, чем сто летающих, как говорят испанцы.

А склон горы испещрён скалами и отдельно лежащими булыжниками с авто размером. Волчья пасть в сравнениис этим невинной улыбкой младенца покажется, а акульи зубы Хичхока массажной щеткой. Мелькает мысль: а в случай чего запаску бросать или уже и не надо. В общем обычный пейзаж для Испании.

Фотоаппарат так и остается в кармане. Фото моих ботинок у меня уже есть, а остальные достопримечательности очень похожи на окрестности Моря Дождей на Луне.

Наезжает на меня площадка и я, подмотав стропы управления и выбрав более свободную от камней линию между булыжниками, припланечиваюсь, тормознув как можно более эффективно. Скорость, всё-таки, большая и я решаю садиться на пятую точку. Седушку я могу и другую купить, ежели что.

Сажусь, врезаясь опущенной рукой в куст и обнаруживаю там еще один камень. Но удар скользом и на настроении это почти не сказывается. Что ж, будем считать это началом наших полётов на юге Европы и через пару-другую недель повторим в другом месте. Заодно рука болеть перестанет.