Когда проходят выборы в Европарламент, холлы наполняются кучей дам и господ с очень важными физиономиями. Если депутат избран впервые, то его важность стоит в разы больше, чем у других, работающих второй или первый срок.
Подхожу к группе, которая столпилась возле одной девицы, разодетой как проститутка с Монмартра. Она важно протягивает мне руку:
   - Я - помощник депутата такого-то от такой-то страны.
   - А я... тоже здесь работаю.
Она небрежно отворачивается от меня, продолжая разговор с окружающими. Задетый за живое, я поднимаюсь к себе в кабинет и прошу секретаршу вызвать ко мне помощника депутата такого-то. В дверь осторожно просовывается накрашенная мордочка.
   - Ой! А вы здесь работаете? Как я рада с вами познакомиться, - и пальчиком мне ладошку корябает.
Пришлось тутже сделать даме приятное.

Знаменитым стать просто: председатель Европарламента пожимает на фото руку генсеку ООН, рядом я выглядываю из-за плеча. Послы Европы проводят фотосессию, сбоку я - с умным видом. Все привыкают к моей физиономии. Даётся обед в честь глав государств Еврозоны. Охрана в дверях проверяет входящих по спискам приглашённых. Мне в том списке быть не положено. Я надеваю фрак, беру с собой двух самых красивых своих сотрудниц и направляюсь к дверям. Охранник поднимает руку со списками, но я небрежно тычу большим пальцем за спину:
   - Девушки со мной.
И всё!

Приезжаю в столицу одной европейской страны. В аэропорту ко мне подходит бригада горилл, замыкает вокруг периметр и один человек мне говорит:
   - Господин посол! Машина уже ждёт!
Вместо того, чтобы объяснить им ошибку, мне вдруг захотелось узнать, что будет дальше. Только одна мысль меня беспокоила "Какой страны я посол?". Привозят меня в аудиторию полную делового народа.
   - К нам прибыл посол Германии!
"Ну, слава тебе господи" думаю. Немецкий у меня с берлинским акцентом, а посла я знаю. Как нибудь отбрешусь. В самый разгар моего выступления, открывается дверь и я вижу разъярённую физиономию германского посла, которого никто не встретил в аэропорту. Я мгновенно меняю тональность:
   - А теперь, дамы и господа, разрешите мне представить вам чрезвычайного и полномочного посла Федеративной Республики Германии..., который поручил мне занять ваше внимание из-за возникших технических проблем.
И, не давая никому опомниться, я подбегаю к послу, жму ему руку и шепчу на ухо:
   - Спецслужбы получили сигнал и пришлось срочно сыграть вашу роль в протоколе.
   - Ах так! - пугается посол, - Ну, да, конечно...

Во время сессии в зале одновременно работают не менее 16 переводчиков-синхронистов. Тем не менее, случаются накладки. Французский французский это не совсем то, что французский бельгийский, голландский нидерландский отличается от бельгийского, немецкий...
Входит председатель и все переводчики одновременно произносят на всех языках одну фразу "Всем встать!". Но переводчик нидерландского вдруг произносит фразу, которая используется в одной стране, а в другой звучит как "Вздымайтесь!" Захрюкав, тем не менее, депутаты поднялись, приветствуя председателя. Тот недоумённо покосился в их сторону. Когда все расселись, поднимается 72-летний депутат и говорит:
   - Господин председатель! Нельзя ли изменить команду, а то у меня давно уже нечему вздыматься.
В стане нидерландскоговорящих - гомерический хохот, а у переводчиков - недоумение и паника. Затем, когда всем перевели то, что сказал депутат, лежит уже весь зал.

Каждому депутату положен кабинет, но не положен бесплатный международный телефон. И эти самые законопослушные граждане Европы специально прибегают в здание на пару часов раньше, чтобы бесплатно поговорить с родиной из кабинетов, где есть такие телефоны. Пришлось поставить на двери таких притягательныцх для халявщиков мест кодовые замки.

78 Политика

Работы было так много, что о новостях мы узнавали только с экрана телевизора, который включали, когда садились обедать. Мой напарник, он же и хозяин всей стройки, будучи богатым буратино, который ещё и на бирже поигрывал, зависел от новостей. Даже небольшие сдвиги котировок в минус приносили ему потерю нескольких сотен тысяч местных мани, а повышение, соответственно, наоборот. В перерывах между изменениями курса акций он мог позволить себе поделать чего-то руками.
В новостях показали Россию. Ельцин совершал какие-то незамысловатые телодвижения. Потом успел сказать пару фраз до момента, когда в дело включился переводчик. Кусок хлеба забыл откуситься у меня во рту. Это был не Ельцин! Он не так двигался, не так говорил! Буратино заметил мою замороженность и поинтересовался.
   - Что случилось?
   - Это не Ельцин.
   - Ха-ха-ха! А кто же это, по-твоему?
   - Это – двойник.
   - Вы, русские, все какие-то параноики и придумщики.
На экране телевизора, тем временем, появилось крупное изображение обслюнявленного Арафата, сидящего в чём-то похожем на инвалидную каталку, с дрожащей нижней челюстью. Собеседник ткнул в сторону телевизора зажатой в руке вилкой.
   - Это тоже двойник?
   - Да!
   - Ой! Не могу! Может и наш король с премьер-министром двойники?
   - Нет. Ваш король стареет, а премьер-министр ещё не попадал в авиакатастрофы.
   - А Арафат, по-твоему, не стареет?
   - Стареет. Но после авиакатастрофы в Африке он выжил один.
Миллионер задумчиво потыкал вилкой в стол и пошёл к телефону. Я слышу, как он заговорил с кем-то, называя его экспертом в политике. И он задаёт своему закомому вопрос о том, была ли в жизни Арафата авиакатастрофа. Вернувшись к столу, он улыбается.
   - Странно, что я об этом не помню.
Проходит несколько недель. Мы, опять, в той же конфигурации: стол-обед-телевизор. «В нашу страну с визитом прибыл председатель организации освобождения Палестины Ясир Арафат» говорит диктор. Мой сотрапезник, радостно гукнув, оставляет кусок хлеба во рту и доворачивается к телевизору, чтобы добавить звук. Он так и замер с кляпом и протянутой рукой. На экране телевизора помолодевший Арафат сбегает по трапу самолёта, широко улыбаясь и протягивая руку встречающему его премьер-министру.
Я встаю со своего места, добавляю звук, вытаскиваю кусок хлеба изо рта у буратино и мягким нажимом опускаю его руку.
   - Лучше быть параноиком, чем идиотом.
После длительной паузы, собеседник неуверенно произносит.
   - Нет, ну, может быть, восточная медицина...
   - Ага, - подхватываю я, - Жаль, что римский папа об этом не знает.
Мы молча продолжаем процесс насыщения, а уже за чаем, буратино говорит.
   - Политика – сложная вещь. Сложнее экономики.

P.S. Через много лет, когда Ельцин, переставший «работать с документами», отошёл от дел и начал путешествовать по миру, забывая заехать в Россию, в одной испанской газетёнке я увидел небольшую заметку с фотографией: две «гориллы» помогают бывшему президенту одной шестой с половиной части сущи выйти на берег после купания в море. У «ельцина» НЕ БЫЛО НА ГРУДИ ШРАМА ОТ ПРОВЕДЁННОЙ ОПЕРАЦИИ НА СЕРДЦЕ.

79 Мистерии

Верю ли я в летающие тарелки?
     - Нет!
Видел ли я летающие тарелки?
     - Да!
...
Он летел на меня с такой скоростью, что казалось: мы не падаем в свободном падении а скользим по поверхности стекла друг к другу. «Убьёт!» мелькнула у меня мысль, а тело автоматически выполнило команду завала набок, чтобы ускользнуть от этого живого снаряда. Гена просвистел мимо так, что мне почудилось будто меня обдало воздухом. Распластавшись заново, я проводил его взглядом под себя, увидел, что он затормозил и стал разворачиваться. Чтобы облегчить ему подход, я ладошками развернулся на сто восемьдесят градусов и замер, изображая «платформу». Он снова включил «полный вперёд». Убедившись, что затормозить Гена не успевает, я подобрал ноги, опрокидываясь на спину словно в сальто, и надо мной опять просвистело тело... и проснулся. С моим багажом в семь прыжков я ещё не умел падать стабильно и не владел ручным раскрытием парашюта, а Гена был для меня небожителем с его более чем двумя сотнями прыжков.
Прошло три года. Мы остались вдвоём в самолёте на высоте более двух километров.
     - Давай попробуем «на схождение». Ты будешь «платформой».
Я согласно кивнул и оттолкнулся от двери... Он летел на меня с такой скоростью, что казалось...
...
Лицо у старухи было синего цвета. Такого же цвета были и её руки, которые она молча стала протягивать ко мне. Руки, удлинняясь, выползали как змеи из рукавов её старого платья и приближались к моему лицу. Уже я мог различить грубые, оббитые по краям ногти... «Спокойно! Я же сплю, сейчас я проснусь и она исчезнет. Вот же дрянь такая» Дыхание сбивалось, сердце, казалось выскочит из груди, но я сделал над собой усилие и начал открывать глаза. Чем больше я их открывал, тем чётче я видел силуэт с протянутыми ко мне руками. С каким-то всхлипом я рванулся в сторону, широко раскрыл глаза. Я лежал на подушке мокрой от моего пота, который противно стекал струйками за ушами, а на окошке покачивалась рубашка, которую я повесил на плечики для просушки.
Прошло семь лет. Я приехал в другую деревню, прикупил домик и возился в огороде, начав выполнять индивидуальную продовольственную программу. Вдруг мне словно за ворот закинули целую пригоршню снега. Я обернулся. Из кустов, разделяющих участки, на меня шла старуха, протягивая ко мне руки. Сон вспомнился, словно это было вчера. Не доходя чуть до меня, она остановилась.
     - Здравствуй, сосед! Приехал, значит? Давай познакомимся.
...
Женщин не было и мы решили сами заняться кулинарией на праздник. Мне досталась роль предводителя. Рук не хватало, но тем не менее, мы успешно справлялись с лепкой пельменей, готовкой голубцов, варкой холодца, жаркой хвороста. Заодно я решил и борща сварганить (вы не знаете, что я – Мастер Спорта по борщу?).
Он был грузин. Единственный вид животных, которых я готов убить, когда они гонор показывают, «что я женщина, еду готовить». И так и ходил мимо, заглядывая на источник вкусных запахов. Я приступил к зажарке, когда он просунул голову на кухню.
     - Томату побольше положи. Я очень томат люблю.
Я хлестнул его взглядом с мыслью «чтоб ты сдох и не попробовал моего борща».
Праздник удался на все сто. Всем было весело и вкусно. А мне – вдвойне: грузин лежал в комнате с жесточайшей ангиной, полученной летом при температуре за тридцать градусов, и не участвовал в обжираловке.
...
Сзади скрипнула дверь.
     - Ты не знаешь, где фонарик? – голос прозвучал как-то странно, без интонации, но я не придал этому значения.
     - Я его, кажется, оставил на этажерке рядом с транзистором, - не оборачиваясь произнёс я.
Сзади что-то ударилось о стену. Обернувшись, я бросился и вовремя подхватил обмякшее тело подруги, которая сползала по стене бледная и с выпученными глазами.
     - Я же тебя ещё не спросила!!!
...
Возвращаемся после соревнований в пригородной электричке. Ехать долго и уже успели и подремать и анекдоты порассказывать. Один из моих товарищей тычет меня кулаком в бок.
     - Эй, экстасенс, ну-ка прояви себя. Я хочу познакомиться с вон той девушкой.
В другом конце вагона у окна сидит девчонка и читает книгу.
     - Запросто, - бурчу я, откидываюсь на спинку и начинаю смотреть на неё. Через некоторое время она забеспокоилась, начала бросать настороженный взгляд поверх книги, оглядывая пассажиров. Я в такие моменты прикрываю глаза. Наконец, она решительно поднимается со своего места, подхватывает сумку, проходит по всему вагону и... усаживается на единственное свободное место напротив нас. Мой друг сидит с уроненной нижней челюстью.
     - Девушка, - я ласково гляжу ей в глаза, - Разрешите представить вам моего друга...
И отворачиваюсь к окну.
...
     - Вова!
Голос брата вырвался откуда-то из небытия и разбудил меня глубокой ночью. Полежав и пораздумывав, я пожал плечами и записал в блокнотик время. Я всегда держу блокнот рядом с кроватью, чтобы записывать гениальные мысли, которые меня время от времени посещают.
Позже я узнал, что в этот день и в это время (возможно, что и с точностью до секунд) умер мой брат за много тысяч километров от меня.
...
Топорище провернулось в потной руке и я хлестнул себя по большому пальцу, держащему деревянную плаху. Охнув, я оценил взглядом отсечённый кусочек плоти, зажал рукой палец, выматерился и ринулся на поиски чистой тряпки или бинта. Войдя в летнюю кухню, я обратил внимание на скамью и лежащую на ней свежую почту: периодику и журнал роман-газету. Подошёл и заинтересовнно стал перелистывать журнал. Я читаю быстро и, поэтому, переворачивал листы один за другим. Но что-то, явно, мешало мне продолжить чтение. Я оглянулся и увидел лежащее на полу тело. Это лежал я. Мне не обязательно было даже задерживать взгляд, чтобы понять это: что я себя в зеркале не видел что-ли. Затем я, закрыл журнал, как-то странно, попятился и... в следующее мгновения я уже поднимался с пола, ощущая боль не только в пораненом пальце, но и в голове, которой я ударился об пол.
Вечером я взял в руки роман-газету и... Я уже это читал! Перелистываю дальше, и это читал, дальше-дальше. Наконец останавливаюсь на странице с незнакомым для меня текстом. Тут я вспоминаю, как я «вышел» из своего тела. И долго я ещё никому об этом не рассказывал.
...
На обратной стороне ладошки у меня были бородавки. Почему-то, они были болючие и иногда кровоточили. Пацаны смеялись: « Это потому, что ты жаб в руках держал». Где-то я прочитал, что бородавки можно свести электрическим током. Провода в розетку мне совать не хотелось. А больше ничего не было в хозяйстве. Но у меня были разные батарейки. Я нашёл одну квадратную, контакты которой кислили на языке и потыкал двумя контактами в каждую бородавку. Сначала ничего не произошло. А через месяц бородавки исчезли с рук!

80 Автобиография

Родился я в ... В принципе, это – не важно. Важно то, что я родился. Родился я и меня звали Александр Леонидович Александров. В момент получения свидетельства о рождении я стал Владимиром Леонидовичем Александровым. Потом, мою маму посетил бзик и «папы», которых приводила моя мама, чаще награждали меня маленьким братиком, реже – фамилией, а, иногда, и тем и другим вместе.
Братья оказались нежизнеспособны и покинули этот несовершенный мир, оставив после себя лишь кресты на деревенском погосте.
Оставшись в одиночестве, я решил, что нет никакого резона прославлять фамилии моих отчимов. И, воспользовавшись тем, что страна тоже сошла с ума, обзавёлся новой фамилией, скомпонованной из части фамилии одного отчима и немного от фамилии другого.
Так я появился на свет.
Но бабка моя шлюхой не была!

81 Паранойя.

Когда кажется, что за мной следят, я применяю классический трюк: начинаю делать много одинаковых действий: хожу по постоянному маршруту, захожу в одно и тоже кафе, пользуюсь одним и тем транспортом с выходом на постоянных остановках. Через пару-другую дней я могу запросто идентифицировать чужеродное тельце среди попадающихся прохожих. Потом, остаётся лишь ждать контакта.
Так и в этот раз. Зайдя в кафе, я вижу там новое лицо с кучей бумаг в руках. Для посетителей этого кафе это лицо, действительно было новым, но не для меня. Я уже ловил его задумчивый взгляд в других местах моего маршрута. «Ну, давай, - думаю, - Изображай из себя кого-нибудь». И он изобразил. Подошёл ко мне, вежливо представился, что проводит опрос жителей района на предмет... Я прервал его, попросив назвать имя. «Опросник» представился и начал дальше рассказывать о теме опроса. Я опять прерываю его, попросив показать документы. Ему не понравилось и я услышал, что опрос анонимный и люди, проводящие его, должны сохранять свою анонимность тоже. Я согласился и предложил приступить к опросу. Пошли вопросы, первым из которых был о моей национальности. «Идиот!» Этот вопрос должен был появиться в середине, но я делаю вид, что не замечаю. Затем следуют куча других вопросов, которые я бы и сам подготовил, если б хотел проэкзаменовать иностранца. Скороговоркой меня спрашивают имя и фамилию. Я говорю стандартное Иван Семёнов, он записывает.
     - Ну, - говорю, - И как это соотносится к анонимности опроса?
Клиент задумался лишь на мгновение и тоже сделал вид, что не расслышал вопроса. Но я – тоже злопамятный. И, дождавшись, когда у него закончатся опросные листы, говорю ему, что я всё наврал, потому что он мне врёт тоже. Надо было видеть лицо, обнаруженное при исполнении.
Черед пару дней, под вечер, мне звонят снизу. Снимаю трубу домофона и слышу, что учителя местной школы проводят проверку жителей района на предмет все ли дети охвачены образованием. Открываю им дверь. Два «учителя» не поленились начать проверку именно с моей хаты, хотя они и находится наверху здания и у нас нет лифта. Первый же взгляд на прикид «профессоров» позволяет мне увериться в мысли, что образование в этом городе – штука опасная, потому что под пиджаками явно просматривается бронежилет. Бумаг в руках у них нет, что не свидетельствует о наличии умных мыслей в голове тоже. Могли бы и замаскироваться.
Начинают нейтральный разговор о том, что иногда в Испании родители наплевательски относятся к закону об охране детства и не контролируют ходят ли их дети в школу.
Я их успокаиваю, что детей я люблю, за их посещением школы слежу по мере возможности, жаль только, что детей у меня нет и, распахнув входную дверь, предлагаю «учителям» убедиться в этом. Юноши заинтересовались, один сунулся вперёд, другой лишь вытянул шею, а я вежливо сделал шаг в сторону, «наводя» их друг на друга, и оказываюсь у них за спиной. Как они крутанулись на месте!
     - Спокойно, спокойно! – произносит самый любопытный и я даже не знаю к кому больше относится это заявление.
Но, если б они могли убивать взглядом, то у меня сейчас бы горели щёки от пары оплеух. Тем не менее, мы улыбаемся друг другу, я протягиваю им открытую ладонь для рукопожатия, заверяя, что мне очень было приятно поговорить с такими образованными учителями, хотя я еле-еле удерживаюсь от того, чтобы не ткнуть кого-нибудь пальцем в живот. Им ничего не остаётся, как пожать мне руку.
На следующий день мне стало немного стыдно за содеянное и я к вечеру торчу недалеко от ворот местного околотка. Увидев, как из них показался «опросник», я покидаю засаду, прохожу мимо него и со всей возможной вежливостью здороваюсь с ним. Он меня не узнал.
А в это самое время, где-то в недрах пиренейского сообщества настоящие шпионы делали свои гадкие дела, польуясь тем, что значительные силы испанского кагебе были отвлечены на вопросы образования.

82 Мечта

Коленька был маленьким, хотя на взгляд казалось совсем наоборот: несколько сантиетров не хватало ему до двух метров и в плечах он был пропорционален. Когда он шёл по улице, то полицейский одной рукой судорожно вцеплялся в револьвер, а другой пытался прихватить одновременно дубинку и наручники. Но, заглянув в лицо Коленьки, полицейский облегчённо выдыхал и ослаблял объятия своих властных причандалов: количество мозгов у Коленьки ясно прописывалось на его физиономии, что облегчало ему общение с любыми людьми в Европе, тем более, что и языков Коленька не знал и знать не желал. В одной фразе он мог запросто свести кучу слов из разных словарей и, при этом был уверен, что его все понимают. Должны понимать, раз здесь живут.
     - Морхен я шпацирен на гар.
И точка.
Работать Коленька не любил и не хотел. Единственное, что хотел Коленька – это купить яхту. В каталоге яхтенного журнала, который он подобрал в макулатуре, он наизусть знал названия яхт, фирм-производителей, процент уценки, зависящий от времени и условий эксплуатации. Самым плохим параметром в этом каталоге были цены. Коленька думал-думал и придумал. Купил себе дудочку и сел с нею под мостом прямо на тротуаре. Уже через неделю у него стало получаться выдуть «Во саду ли, в огороде». Затем репертуар стал расширяться с привлечением музыкальных тем местных аборигенов. При встречах, Коленька сиял, что означало: ему уже удалось увеличить свою заветную сумму с помощью кошельков пешеходов, привлечённых Коленькиным талантом и до заветной цифры, после набора которой он станет владельцем мечты осталось насобирать совсем пустяк.
Иногда Коленьку настигала ностальгия и желание повидаться с мамой. Тогда он отыскивал бесхозный велосипед, уезжал на нём во Францию, подходил к полицейскому и на обычной гремучей смеси языков объяснял, что ему срочно надо «нах хауз». Его отправляли в социальную службу, которая собирала нужные справки, покупала Коленьке билет до златоглавой и давала ещё на руки солидную сумму на карманные расходы.
Отгуляв отпуск, Коленька, через только ему знакомые «дыры» в государственных границах, возвращался на тротуар под мост, доставал из тайника свою дудочку и приступал к очередному этапу накопления средств для покупки голубой мечты. И так из года в год.

83 Страна парадоксов.

То, что Испания находится в Африке, до 1985 года знали все европейцы. Лишь сейчас потихоньку привыкают к тому, что эта страна входит в Евросоюз. Если проводить аналогии, то и Союз, тот который СССР, европейцы считали азиатчиной.
Но, тем не менее, Испанию считали Африкой, а Португалию всегда относили к окраине Европы. Ну, точь-в-точь, как Окраина в своё время, превратилась в Украину. В Испании всё происходит не так. Если в какой стране плюнуть косточку на землю, то она или засохнет, или заплеснеет, а в Испании виноградная лоза вырастет. Ну, чем не Африка?
В какой-то Америке два домика подымили чутка и упали. Более того, домик, который рядом стоял, тоже рухнул всей своей стометровой высотой оземь. А во столице Испании стометровый небоскрёб «Виндзор» горел-горел ярким пламенем больше 24 часов и выстоял, подлец, наплевав на все законы физики и логики. Пришлось механизмы всякие придумывать, чтобы разобрать оставшееся.
Все испанцы в разговорах всегда негативно высказываются о монархии в своей стране, но проведи референдум об изменении конституционного строя и большинство проголосует за то, чтобы здравствовал и правил король.
Из всех стран мира только в Испании существует космическая программа защиты Земли от блуждающих метеоритов и астероидов. Космическая держава, однако!
Как и другие крупные страны, Испания стремится удерживаться на плаву военных наук... Но, подводная лодка наисовременнейшего типа, которую построили в стране в последние годы, оказалась перетяжелённая на 76 тонн и, следовательно, может только нырять. Что с ней делать, не знают даже в министерстве обороны.
Каждую неделю в Испании случаются дичайшие случаи убийства женщин своими мужьями и прочими любовниками. Но, вместо того, чтобы улучшить законы о разводе, истеблишмент предпочитает рассуждать о «несовместимости полов» и «агрессивности самцов».
Находясь в Испании вы быстро отметите наличие симпатичных сеньорит с аппетитными попками и всего другого, располагающегося на теле, но страна одной из первых в Евросоюзе приняла закон о «супружестве гомосексуальных пар».И одновременно идут серьёзные рассуждения о законе, что женщин за аборт нужно заключать в тюрьму.
Если в ваш дом залезет вор и прихлопнет вас, когда вы будете дискутировать с ним о вопросе разделения некоторых материальных ценностей, ему припишут «убийство по неосторожности». Но, если вы отправите это недоразумение человеческого общества в мир иной, вам будет инкриминировано «спланированное убийство».
Надумав осчастливить испанский народ вы решили обзавестись бизнесом и приняли на работу местного аборигена... Вы забыли, что он пришёл на работу, но он не собирался работать. Ему нужно лишь пополучать зарплату несколько месяцев для того, чтобы потом пособие было от чего начислять. А уволить его вам будет уже настолько трудно, что проще обанкротить ваш бизнес, заранее махнув рукой на деньги и нервы.
Но, при всём этом, Испания – добрая, весёлая страна, с отличным климатом, дружественным населением, пофигистским взглядом в будущее и в своё прошлое тоже.

назад   наверх  дальше   оглавление  на главную